Изгой

В царившем в подземелье сумраке, разгоняемом лишь тусклым светом висевшего в коридоре факела, я увидел стоявшую в соседней клетушке, отделенной от нашей камеры железной решеткой, девушку. Белоснежные, точно первый снег, кучерявые волосы грязными космами ниспадали на ее спину, обрамляя хорошенькое, не в меру бледное личико с полными светло-голубыми губами и огромными, глядящими на мир с нахальной дерзостью карими глазами. Если бы не эти глаза, я бы подумал, что передо мной настоящая эльфийка. Интересно, у нее есть крылья?

Заметив, что я смотрю на нее, девушка усмехнулась, сверкнув в свете одинокого факела ровными белыми, с легким голубоватым отливом зубами.

– Ты изгойка? – чувствуя, как боль понемногу начинает отступать, с любопытством осведомился я, стараясь отвлечься от мыслей о нашей собственной судьбе.

– Это так заметно? – с ироничной насмешкой протянула девушка и лукаво улыбнулась.

– За что ты здесь? – спросил я, чувствуя, что начинаю испытывать к ней невольную симпатию – как и я, она была изгойкой, и это в какой-то степени нас роднило.

И снова циничная ухмылка искривила ее хорошенькие губки.

– А разве нужна причина, чтобы засадить в казематы изгоя? Спасибо Всемогущему, что вообще жива осталась, – беззаботно откликнулась девушка.

– Понятно… – задумчиво протянул я, внимательно изучая ее взглядом.

– А вы здесь какими судьбами?

– По ошибке, – нахмурившись, мрачно изрек я.

– Все так говорят! – звонко рассмеялась девушка. – Кстати говоря, я Дидра.

– Эрик, – представился я.

– Эль… – неохотно буркнул мой побратим. Как любой настоящий эльф, он не очень-то любил называть свое имя первому встречному.

– Вы – те самые Эрик-Изгой и однорукий Эль, знаменитые хиттокири, которые ухлопали великокняжеского сыночка?! В городе только о вас и говорят! – с восторгом воскликнула Дидра. – Честно говоря, я думала, что вы немного… постарше.

– Мы никого не убивали, – мрачно буркнул я.

– Хм… сомневаюсь, что вам кто-то поверит. Да королю и не нужна правда. Сейчас ему нужны кабалы отпущения, те, кого можно отдать эльфийскому князю для пыток…

Услышав упоминание об эльфийских пытках, я весь передернулся – об их жестокой кровавой изобретательности в народе ходили легенды.

– И кто ж вас, ребятки, так подставил? – облокотившись на решетку, сочувственно поинтересовалась Дидра.

– Орикс, – немного помедлив, ответил я.

Эль бросил на меня удивленный взгляд, но я лишь слегка дернул плечами – утаивать что-либо не имело смысла, и уже тем более не стоило выгораживать Орикса, толкнувшего нас в эту западню. А все моя жадность, будь она неладна!

– Если бы Орикс не был орком, а значит, личностью неприкосновенной как для Королевских Охотников, так и для самого короля, он как негласный глава гильдии убийц первым бы оказался в самых нижних казематах Подземелья Ужасов. А так вам придется отдуваться за все самим, – невесело ухмыльнувшись, прокомментировала услышанное Дидра.

Я удивленно моргнул и с интересом посмотрел на нее. Она была в курсе того, что на самом деле за гильдией убийц Лагарика стоял Орикс, а вовсе не Свен, как это было принято считать в народе. А это могло означать только одно: девушка сама была как-то связана с преступным миром. Конечно, в наши неспокойные времена практически каждый житель Лагарика имел хоть какие-то отношения с преступными гильдиями. Кто-то платил им дань, кто-то сам был членом банды.

Да и встретились мы с Дидрой совсем не на улице Света, но все-таки… все-таки об Ориксе знали немногие. Только те, кто напрямую работал на орков и преступные гильдии.

– Так ты говоришь, тебя засадили в Подземелье Ужасов просто так, ни за что? – нарочито небрежным голосом осведомился я.

– Ага, – жизнерадостно согласилась девушка, а потом, хихикнув, добавила: – Ну эльфийских князей я уж точно не убивала.

Я криво усмехнулся в ответ и тяжело вздохнул. Да, в этот раз мы с Элем влипли по-настоящему, и на спасение не было никакой надежды. Из Подземелья Ужасов – самой охраняемой тюрьмы Лагарика – еще никогда и никому не удавалось сбежать. И насчет нашей дальнейшей участи я тоже не питал никаких иллюзий. Убив официального представителя великого князя эльфов в Лагароне, мы совершили тягчайшее преступление против Короны.

Так что сначала нас ожидают долгие и болезненные разговоры с королевскими палачами, а потом пыточный стол где-нибудь в Эвиленде.

В моей душе разрасталось отчаяние.

Глава 8 Надежда

Надежда – самое полезное и самое пагубное из всех человеческих чувств.

– Что приуныл, Эрик-Изгой? – тишину каземата вновь нарушил глубокий грудной голос Дидры.

– Думаю…

– Хм, полезное занятие, ничего не скажешь, – усмехнулась девушка. – Жалко мне вас, ребята.

– Да что ты говоришь? – Я неловко пошевелился, и голова тут же отозвалась немилосердной болью. Сдавив виски руками, я глухо застонал, пережидая, пока огненная буря, разразившаяся в моем черепе, наконец утихнет.