Изгой

Впереди вырисовывались стены Луисберга. Опять Ренно замер. Ворота в город были закрыты. Он не знал еще, что с внутренней стороны ворота заложили новой каменной кладкой. Две одинаковые башни высились по обе стороны ворот на расстоянии около двадцати футов друг от друга. Ренно внимательно пригляделся и различил по два солдата на каждой башне. Все четверо, казалось, не ожидали нападения.

Молодой вождь прошел еще несколько шагов вперед, чтобы его воины лучше видели, куда стрелять. В другое время он бы и сам натянул тетиву, но Ренно уже понял, что у предводителя много других обязанностей. Воины и сами прекрасно справятся с этой задачей.

Индейцы не подвели своего вождя. Сквозь выемки в башнях на солдат обрушился поток стрел, и они тут же исчезли из виду.

Один француз громко стонал.

Ренно понимал, что на звук прибегут другие солдаты. Его индейцы отошли на второй план, а вперед по знаку Ренно вышли ополченцы.

Они встали в два ряда напротив стены, те, что стояли в первом ряду, опустились на одно колено. Рене Готье был во втором ряду. Он вскинул мушкет к плечу и ждал. Еще минута, и он отомстит.

На башнях показались французские солдаты, другие бежали по стене. Они всматривались в темноту.

Теперь место Ренно занял Том Хиббард, он выждал нужный момент, потом скомандовал:

– Огонь!

Тишину прорезали мушкетные выстрелы. Никто не мог точно сказать, сколько французов они убили, только потом выяснилось, что упало пять врагов.

Том сразу после выстрела отдал приказ отходить, и ополченцы побежали назад. Перед ними бежали индейцы.

Французы открыли огонь, но стрелять по движущимся, неясным мишеням было сложно, и англичане не понесли ни единой потери.

Рене Готье испытал чувство горького, мрачного триумфа. Он знал, что попал в одного из солдат, но совсем не радовался этому. Он понял, что успокоится только тогда, когда Луисберг будет повергнут, а колонии Массачусетс больше не будет угрожать опасность нападения.

Воины-сенеки кольцом окружили ополченцев, чтобы никто не отбился в темноте. Ренно привел их в лагерь другим путем, он быстро бежал всю дорогу и остановился только тогда, когда они достигли своих сторожевых постов.

Индейцы и ополченцы разошлись по своим палаткам. Ренно вместе с Томом отправился в штаб доложить об успешном завершении операции.

– По-моему, неплохо получилось, – сказал ему Том. Ренно улыбнулся:

– Убили двух гуронов. Четырех караульных. Еще пятерых французов убили или ранили. Теперь Золотой Орел не будет спать по ночам! Хорошо!

Осада крепости продолжалась. Французы периодически пытались прорваться через пролив Канзо за продуктами, но англичане потопили столько лодок, что фермеры Акадии больше не решались рисковать. Французам для нормального существования в крепости нужно было пополнить запасы продовольствия. Повода для серьезных волнений еще не было; главный квартирмейстер генерала де Мартена доложил в штаб, что в крепости имеется достаточный запас муки, бобов, кукурузы и соленого мяса. На этом запасе они спокойно могли протянуть до зимы.

Англичане еженощно устраивали вылазки, выбирая при этом разные места крепости. В вылазках каждую ночь участвовал очередной отряд ополченцев, но вели их все время индейцы Ренно. Иногда им ничего не удавалось сделать, иногда вылазки заканчивались успехом, несколько раз ранения получили и англичане. Однако обе стороны прекрасно знали, что такие вылазки никоим образом не могут решить судьбу крепости.

Генерал Пепперелл сильно тревожился, потому что до сих пор не имел никаких вестей от адмирала Маркема. Дни проходили за днями, а флотилии как не бывало.

Командующие ополчением колоний помалкивали, но лорд Данмор рубил все с плеча.

– Если наш флот потерпел поражение, – заявил он, – положение становится крайне опасным. Мы окажемся между двух огней: с одной стороны Луисберг, с другой – французский флот. Мы останемся без припасов, и единственный наш путь к отступлению будет отрезан!

Генерал Пепперелл прекрасно понимал сложность создавшегося положения. Но, как человек, выросший в Новом Свете, он привык подолгу ждать новости и отказывался раньше времени впадать в уныние.

Через десять дней после окончания бури англичане получили первые вести о случившемся. К берегу пристали несколько гражданских судов с новой партией припасов.

– Мы слышали, – сообщил им капитан конвоя, – что французские корабли унесло далеко в море и они понесли существенные потери. Одно наше торговое судно, которое шло из Англии, заметило два французских линейных корабля у устья реки Святого Лаврентия, они направлялись в Квебек. Корабли еле держались на плаву, видимо, они еще не скоро смогут встать в строй.

Прошла еще неделя, когда однажды караульный сенека сообщил, что мимо разрушенных фортов у входа во внутренний залив острова Кейп-Бретон прошла флотилия кораблей под британским флагом.

Капитан Джефри Уилсон тут же отправился в штаб и разыскал там своего отца, генерала Пепперелла и лорда Данмора. Офицеры как раз завтракали. Когда они услышали новости, то тут же поспешили на самую высокую дюну, чтобы оттуда следить за прибытием флотилии.