Изгой

Гуроны ждали своей очереди. Они сидели на корточках у берега, сложив оружие на землю. Многие открыто высказывали свою ненависть к французам, которые считали их неполноценными людьми.

Ренно был удивлен таким настроением среди индейцев. Он думал, что между французами и гуронами существуют такие же честные, равноправные отношения, как между английскими колонистами и ирокезами. Он молча слушал, что говорили сидевшие вокруг него воины. Особенно ему запомнилось одна фраза.

– Французы относятся к гуронам так, словно мы презренные алгонкины, – произнес один из старших воинов и сплюнул на землю.

Ренно задумался. В конце концов, он решил, что самое главное, о чем нужно будет рассказать отцу и бригадному генералу Уилсону, это именно об отношении французов к гуронам. Ренно знал, что сенеки никогда не станут союзниками гуронов, но понимал также, что взрослые, мудрые вожди могут найти способ уговорить гуронов отказаться от союза с французами и сохранить в этой войне нейтралитет.

Вдалеке раздался рев громовых орудий. Ренно поднял голову и сообразил, что звук доносится с Кейп-Бретона.

Старший воин, сидевший рядом, с презрением сказал:

– При появлении своего вождя французы всегда поднимают страшный шум, гремят из орудий грома. Тратят зря порох.

Ренно не мог не спросить:

– Но зачем они это делают?

Гурон пожал плечами – он сам не понимал этих французов.

Наконец вернулись большие паромы, чтобы перевезти индейцев через узкий, но бурливый пролив Канзо.

В скором будущем Ренно и Филиппу предстояло узнать, что Кейп-Бретон, который французы называли теперь Королевским островом, по форме напоминал латинскую букву «U». Остров был примерно сто миль в длину и около семидесяти пяти в ширину у основания. Внутренняя дуга острова огибала бухту с соленой водой, на обоих мысах, выдававшихся в Атлантический океан, были выстроены мощные артиллерийские укрепления, призванные не допустить врага во внутренний залив. Форт на восточной оконечности острова назывался Кейп-Бретон.

Сам остров был гористый, по берегу бухты располагалось плато высотой около тысячи футов. Именно на этом плато и возвели французы форт Луисберг. Вновь прибывшие высадились в городке, расположенном у подножия крепостных бастионов. Французы построили крепость по аналогии с Квебеком, и в городке жили те, кто обслуживал военный и военно-морской гарнизоны.

На острове было на удивление много женщин. Некоторые одевались вызывающе ярко и напомнили Ренно лондонских проституток. Оказывается, из Франции сюда специально доставили представительниц самой древней профессии и в крепости для них выстроили несколько борделей.

Но были тут и другие женщины. Их называли «корзиночными невестами», потому что при переезде в Новый Свет все свое имущество они везли в корзинах. Жили они под строгим присмотром священников и монахинь в больших домах-дортуарах, но большинство надолго там не задерживались. Они выходили замуж за сержантов, унтер-офицеров или гражданских и, после того как мужья уходили в запас, перебирались в область Новой Шотландии, которая называлась Акадия, где заводили фермерские хозяйства. Мало кому удавалось выйти замуж за старших офицеров и вернуться обратно во Францию.

Леса на острове очень отличались от лесов на материке. Деревья здесь были малорослые, они редко превышали пятнадцать футов. Даже кусты плохо росли на соленых океанских ветрах.

Гуроны прошли по главной дороге, которая вела в восточную часть городка, и тут Ренно впервые внимательно разглядел Луисберг. Крепость произвела на молодого индейца сильное впечатление, он никогда раньше не видел таких больших крепостей. По внешнему периметру она была окружена высокой каменной стеной с башнями через каждые двадцать футов, и на каждой башне была установлена пушка. Не зря французы гордились своим фортом, он действительно был неприступным.

На определенном расстоянии вдоль наружной стены возвышались дополнительные форты. Позже Ренно узнал от Филиппа, что таких фортов было в общей сложности двадцать семь, все они соединялись друг с другом подземными переходами. Самый большой, пятиэтажный, форт возвышался на плато над заливом. Форт был сооружен из больших валунов и оснащен сотней пушек, причем артиллеристы, обслуживавшие эти орудия, проживали тут же.

Внутри крепости стояло много зданий, в том числе бараки для солдат, красивые дома для офицеров и частные домики для командующих. Тут также были отдельные квартиры для военно-морских офицеров, которые иногда сходили на берег и проводили какое-то время в форте. На якоре в заливе стояло пять боевых кораблей: три фрегата и два шлюпа. В форте было несколько плацев, но почти все были заняты индейцами – они установили там палатки и вырыли ямы для очагов. Ренно сразу заметил, что гуроны мало общались с индейцами других племен. Иногда в лагерь гуронов ненадолго заходил какой-нибудь вождь или старший воин оттава, но алгонкины никогда не появлялись среди гуронов. Последние их ни во что не ставили. Все знали, что алгонкины сильны числом, но не доблестью или мужеством.