Изгой

Лишь однажды, и это послужило Наставнику хорошим уроком, во время эксперимента он расплатился сполна за свою кзинскую нетерпеливость. Он слишком увлекся тщеславной идеей поразить соотечественников созданным лично рабом-гением, что привело к излишку нейронных соединений в мозгу подопытного самца. Результат — гибель животного. Досадно.

Утомительную рутину изредка сменяли вспышки всеобщего ажиотажа. К примеру, пожаловавший с визитом Йао-Капитан настолько заразил остальных собственным задором, что Прайд без колебаний развернул гигантскую антенну на многие градусы от человеческого Солнца: капитану вдруг срочно понадобилось исследовать подозрительный источник гамма-излучения.

Впрочем, яркие впечатления не длятся бесконечно. Глядишь, прежняя подруга-скука вот она, тут как тут. Да, Наставник достиг весомых успехов в исследованиях, несмотря на их раздражающе медленный темп, но что за нудное занятие! Да, он набрался завидного опыта, позволявшего проводить большое количество сложных, комплексных операций на человеческом мозге, прежде чем наступала смерть испытуемого, но изощренные детали процесса выматывали его, доводя буквально до бешенства Он уже не был уверен, что решился бы довести начатое до конца, не пообещай Чуут-Риит новое имя.

Благодарю тебя, Клыкастый Бог, за толики радости посреди бесконечной саванны уныния!

Во время второго отпуска ему удалось договориться с сиротским приютом на Дивной Тверди, чтобы без риска восполнять число подопытных приматов. Кража рабочих с военных заводов сулила смертельную дуэль, а тюремные заключенные были слишком востребованы как добыча для охотничьих утех.

Рабы-джотоки держали его мысли в постоянном напряжении. На излюбленное развлечение — карты времени совсем не оставалось. Один из джотоков создал математическую теорию, аналогов которой не нашлось бы ни в одном справочнике-накопителе. Другой добился исключительных результатов в обучении людей, управляя их болевыми порогами, что, надо сказать, прояснило довольно внушительный список загадочных моментов в функционировании человеческого мозга. Наставник и подумать боялся, каково бы пришлось ему, не будь поблизости верных и бесконечно любопытных помощников, значительно облегчавших его труд. Порой стоило лишь задать вопрос, и джоток со всей увлеченностью пускался в исследования и возвращался уже с готовым ответом. Что и говорить, раса пятил алых травоядных куда терпеливее кзинов.

Прошло десять лет с тех пор, как Наставника перевели в Третий Прайд, когда исполинский ресивер начал принимать сигналы о масштабных сражениях в человеческой системе. Битвы, сообщения о которых так разгорячили кровь обитателей системы альфы Центавра, отгремели вот уже четыре года тому назад. Но и теперь прием посланий о результатах сражения занял целый месяц, поскольку сигнал шел вместе со световыми волнами.

Четвертый и Пятый Прайды на своих отдаленных позициях тоже получали известия. Третий оставался на подступах к альфе Центавра как замыкающий тыловой хвост. Прайды лихорадочно сравнивали сигналы и обменивались недостающими обрывками, но их разделяли расстояния в световые дни, так что на сопоставление и окончательное формирование посланий уходило уйма времени.

Гррафа-Хромфи новости, кажется, нисколько не удивляли. Он стоически держался, не позволяя боевой ярости вырваться наружу. Совершенно обратное творилось с Наставником.

«Кровь Жертвы» была уничтожена на одиннадцатый день сражения — сожжена дотла. Смертельно уставший, но жадно ловивший каждую сводку, Наставник был оглушен известием о смерти лучшего друга. Четыре года назад! Словно шепот предков. Словно сам он прожил незаслуженные четыре года жизни. «Я жалкий призрак», — так он думал, тут же обвиняя себя в инфантильности. Ему было невыносимо грустно. А после истинно кзинская злость завладела им. Он жаждал боя, крови. Но не с кем было сражаться. Жаждал украсить пояс ушами приматов. Но сейчас именно приматы хвастались ушами Ссиса как экзотичным трофеем.

Что-то в природе людей по-прежнему ускользало от его понимания. К клеткам Наставник вернулся в самом скверном расположении духа.

— Эй, доктор Моро! — глумилась самка с длинными черными волосами. — Когда приштопаешь мне волчью башку?

— Звельда! Вычистить клегку! — рявкнул он с акцентом. Всего-то элементарный уход за всасывающей насадкой.

— Подойди поближе, я швырну тебе дерьмо в морду! Губы Наставника вздернулись над клыками.

— Осторожнее, я не в настроении!

— Какие новости! Мне-то что? Давай прикончи меня! Он замурлыкал, чтобы скрыть раздражение:

— Лучше вычисти клетку, и я дам тебе мороженого. Она завыла:

— Ты так часто копаешься у меня в голове, что я уже ничего не соображаю! Мороженое! Ты хоть что-нибудь понимаешь? Открой клетку, и я тебя убью! Знаешь, что происходит с женщиной, которой вырезают мозги? Все эмоции наружу! Она теряет контроль! Становится животным! — Самка схватилась за прутья и зарычала, заскрежетала зубами.

Дети-сироты в соседних клетках принялись плакать. Но с ними проще сладить, чем со взрослыми особями, пусть и не военными.