Изгой

До рассвета оставался еще час. Адриана Бартель сидела в постели, закутавшись в стеганый халат. Она немного дрожала и при свете двух керосиновых ламп внимательно следила за Ренно. На нем были лишь набедренник и мокасины, Ренно намазал тело жиром и нанес боевую раскраску. Он был абсолютно спокоен.

– Не понимаю, почему тебе надо подчиняться законам чести английского дворянства. Ты не англичанин и не джентльмен. Будь я на твоем месте, я бы послала графа Линкольна к черту. Ни один разумный человек не сможет обвинить тебя в трусости.

Здравый смысл подсказывал Ренно, что она права. Трудно усомниться в его храбрости, даже здесь, вдали от родной земли. Он не мог объяснить все, что чувствовал, к тому же он уже достаточно хорошо знал белых женщин – что бы он ни сказал, ему не успокоить Адриану.

Поэтому он спокойно делал свое дело, а когда был готов, весело улыбнулся ей. Адриана спрыгнула с кровати и бросилась ему в объятия.

– Я боюсь за тебя, – прошептала она.

– Не бойся, – ответил он. – Ренно не боится. – Он повернулся и вышел из комнаты.

Джефри ждал его в столовой, они стоя вылили по кружке горячего голландского шоколада.

Джефри сильно волновался. Он знал, что его обвинят, если что-то случится с Ренно: и отец, и губернатор Шерли, и индейцы сенеки. Но он знал также, что полковник Черчилль прав – дуэль неизбежна.

Первым заговорил Джефри.

– Когда мы подъедем к месту дуэли, – сказал он, – ты отдашь мне томагавк и нож. По кодексу чести ты не должен иметь при себе никакого другого оружия, кроме шпаги.

Раньше Ренно ни за что бы не согласился. Индеец брал в битву все свое оружие. Но за время пребывания в Лондоне Ренно понял, что англичане странный народ. И теперь он уступил Джефри. Он никогда еще не проигрывал ни одного состязания, не собирался проигрывать и сегодня.

Ренно пожал плечами, и Джефри понял, что он, хоть и неохотно, но согласился.

У дома остановился экипаж. Джефри накинул теплый плащ, Ренно завернулся в накидку из бизоньей шкуры, и они вышли на улицу. В экипаже их ждал полковник Черчилль.

Они переехали Лондонский мост[24] и направились в Саутуорк[25], а оттуда – в лес, подальше от населенных мест. Здесь в изобилии росли дубы и вязы.

Наступил рассвет. Экипаж ехал по лесной дороге. Полковник Черчилль вздохнул и нарушил гробовое молчание.

– Ренно, – сказал он, – я еще раз повторяю, чтобы вы запомнили. На дуэли не нужно стремиться к тому, чтобы убить противника. Достаточно раны, даже небольшой, главное, чтобы появилась кровь. Король Вильгельм ненавидит дуэли, он крайне расстроится, если вы убьете Линкольна, поэтому будьте осторожны вдвойне.

– Я помню, – ответил Ренно.

– Хорошо. И самое главное, защищайтесь. Граф опытный фехтовальщик. У него замечательная реакция, прекрасное чувство равновесия и крепкая рука. Если вы почувствуете, что рана неизбежна, подставляйте руку, берегите тело.

– Я помню, – спокойно отвечал Ренно. Экипаж остановился, и все вышли на поляну.

Лес так же, подобно другим лесам, которые Ренно видел в Англии, был словно причесан. И все же знакомые запахи земли, деревьев, гнилых листьев действовали на него успокаивающе. Он знал, что Джефри и полковник сильно нервничают, сам же он совсем не волновался. Старший воин-сенека без страха встречает любого врага.

Противник уже ждал их. Граф Линкольн был одет в черное. Он стоял на противоположном краю поляны, спиной к Ренно, и беседовал со своими секундантами. Тут же находился и врач. Полковник Черчилль представил Ренно распорядителя, которого единогласно выбрали все секунданты.

Майор сэр Филипп Ранд, баронет, младший сын графа Вустера, был молодой человек лет тридцати, высокого роста, могучего телосложения и приятной внешности. Как и, Черчилль, майор был профессиональным военным, хладнокровным и компетентным. Но в глазах баронета Ренно заметил нечто вроде сострадания. Он присутствовал в Уайт-Холле, его потрясло умение Ренно владеть оружием и вести себя при дворе, и теперь он с любопытством взирал на молодого индейца.

– Вы уверены, что готовы к подобному испытанию? – спросил он. – Я видел, как вы владеете своим оружием, но фехтование это нечто иное.

Ренно слегка улыбнулся, но ничего не ответил.

– Хорошо, – со вздохом промолвил сэр Филипп и вышел на середину поляны. В руках он держал продолговатый деревянный футляр. Он подозвал к себе секундантов, и те долго выбирали оружие для своих подопечных.

Джефри взял у Ренно нож и томагавк, а полковник Черчилль протянул ему шпагу.

Ренно взял шпагу. Клинок отделялся от рукоятки небольшой гардой. Шпага была легче тех, которыми он фехтовал до сих пор, но Ренно остался доволен.

– Милорд, мастер Ренно, пожалуйста, подойдите ко мне, – позвал их майор.

Противники сошлись в центре поляны.

– Я обязан приложить все усилия к тому, чтобы избежать кровопролития, и потому скажите мне, если вы готовы забрать назад свой вызов и извиниться.

Первым ответил Линкольн:

– Об этом не может быть и речи. Это грубый, невоспитанный человек, дикарь и деревенщина.

Ренно ничего не сказал, он лишь презрительно улыбнулся. Сэр Филипп вынул свою шпагу.