Изгой

– Рыбак рыбака, – нараспев говорит она, и я тут же показываю ей средний палец.

– Честно говоря, интереснее всего тут то, что я о нем еще не слышала, – признаюсь я больше себе, чем ей, ложась на пол с массажным роликом, чтобы размять ноги после пробежки. – Кто этот парень? Откуда взялся? Кто его семья, вот это вот все. Как с неба свалился. Что-то в нем такое было… Несносное, но не как в большинстве этих придурков с раздутыми избалованными эго. Какая-то другая, его собственная раздражающая смесь.

Кейси подползает к краю кровати, чтобы посмотреть на меня.

– Как-то многовато вопросов для той, кто в этом году поклялась не связываться с парнями.

– Это же не значит, что я собираюсь его на свидание звать. Он – неизвестность. А ты меня знаешь, я ненавижу нерешенные вопросы.

Местные парни любят подкрадываться, обаятельно сверкая лживыми белозубыми улыбками. В них ровно столько манер и воспитанности, сколько нужно, чтобы провести тебя, но на самом деле все они волки в дизайнерских джинсах.

А я вовсе не добыча.

– Ну не знаю… – Она прикусывает губу. Не люблю, когда сестра начинает слишком много думать. – Звучит так, будто он тебя зацепил.

– Выдумываешь.

– Как скажешь.

С комода доносится вибрация моего телефона.

– Посмотришь?

Она спрыгивает с кровати и проверяет экран.

– Смс от Сайласа.

Я сажусь и просматриваю сообщения: он просто дает мне знать, что приехал. Я говорю ему зайти. Все лето не виделись, я скучала.

Среди того богатого мусора, который сливают в Сендовер, Сайлас Хейзелтон – редкое исключение из правил: по-настоящему хороший парень, который не пытается сойти в могилу или вырасти в полного социопата. Как он сохраняет свою доброту в этой выгребной яме соблазнов – загадка, но во всем Сендовере он единственный честный мальчишка. И именно поэтому только его папа пускает в наш дом.

Сайлас: Уже иду.

Десять минут спустя я открываю дверь, и Сайлас встречает меня словами:

– Привет, незнакомка. – Он одет в светлые брюки, белую футболку, плотно облегающую его каменный пресс, на губах хитрая улыбка.

Мы так крепко дружим, что иногда я забываю – он, вообще-то, красавчик. При таких ямочках на щеках и фигуре пловца даже я должна признать, что парень конфетка.

– Кто-то в хорошем настроении, – тяну я, когда он дергает меня к себе.

– Скучал просто. – Он крепко меня обнимает и целует в висок. В рейтинге самых лучших объятий во вселенной его место точно где-то в первой тройке.

– Сайлас, рад снова видеть, – вклинивается папа, стоя в коридоре с чашкой чая. Очень незаметный способ проверить, не проявилось ли у меня внезапное и неконтролируемое сексуальное влечение к одному из моих лучших друзей. – Нормально устроился?

– Да, сэр. Уж точно не буду скучать по запаху из предыдущей общаги. Здание выпускников пахнет розами по сравнению с прошлогодними комнатами. – Сайлас работает на родителей, как валерьянка на кошек; больно уж он хорош в непринужденных разговорах.

Папа хмыкает.

– Мы перекрасили стены за лето.

– Успели порыбачить на каникулах, сэр?

– Не так много, как хотелось бы.

Они немного болтают о рыбалке. Папа рад поговорить с другим мужчиной и обсудить все те скучные темы, на которые его дочкам плевать. Да и несмотря на тот случай с пьяным вождением, из-за которого Сайлас сюда попал, здесь он ни разу не попадал в неприятности, так что, вероятно, поэтому папа к нему так лоялен. Думает, Сайлас окажет на меня хорошее влияние.

Дюка папа терпел. Мы неделями ругались, когда я только начала с ним встречаться, но, в конце концов, я донесла до отца, что пусть уж лучше он будет в курсе, с кем я провожу время, и происходить это будет там, где он сможет за нами приглядывать, чем я стану без спроса сбегать из дома с незнакомцами. Не думаю, что папе понравился такой ультиматум, но в итоге он смирился. Дюка он все еще люто ненавидит, правда.

– Форель была, кстати, размером чуть поменьше…

– Ага, пап, спасибо, – перебиваю я, – не хочет он слушать про твою форель.

Сайлас слишком вежлив, чтобы спасаться самому, так что я хватаю его за локоть и тащу к лестнице. Папа какое-то время бродит внизу, а потом уползает к себе в берлогу. Где-то через десять минут он якобы случайно пройдет мимо дверей моей комнаты и притворится, что не подслушивает, а я притворюсь, что не заметила. Это уже традиция.

– Итак… – Мы падаем на кровать, и я включаю телевизор, чтобы создать легкий шумовой фон. – Вот ты и вернулся.

– К сожалению.

– И как прошла поездка на Винъярд?

Он закатывает глаза от того, как я выделяю последнее слово. Ну не могу я не подколоть его, когда он как какой-то напыщенный британский задрот бегал по острову в рубашках поло и мокасинах, словно член мафии на гольф-карах. Сайлас невероятно близок со своей идеальной семьей, будто сошедшей с экрана телевизора, и они проводят лето, катаясь на лодках и устраивая вечеринки, где варят лобстеров. Это очень мило и отвратительно одновременно.

– Нормально прошло.

Я вглядываюсь в его лицо, которое словно бы краснее обычного.

– Ты что, умудрился загореть?