Изгои

А ведь мы с Далли только вчера вечером сидели в «Ночном сеансе» за теми двумя девчонками. Черт, думал я, растерявшись, будто меня в какой-то круговорот затянуло, слишком все быстро происходит. Слишком стремительно. Но, похоже, в передрягу похуже убийства я уже вряд ли смогу попасть. Мы с Джонни до конца жизни будем в бегах. Один Далли знает, где мы, а он никому не скажет, потому что тогда его снова упекут в тюрьму за то, что он нам пистолет дал. Если поймают Джонни, его посадят на электрический стул, а если поймают меня – отошлют в исправительную школу. Про эти школы я наслышался от Кудряхи Шепарда, и мне туда совсем не хотелось. Всю жизнь, значит, проживем как отшельники, а видеться будем только с Далли. Быть может, я больше никогда не увижу ни Газа, ни Дэрри. Ни даже Стива со Смешинкой. Я оказался за городом, но теперь понимал, что вряд ли здесь будет так здорово, как мне мечталось. Есть вещи и похуже, чем быть грязером.

По дороге на тракторе ехал загорелый фермер. Я помахал ему, и он остановился.

– Простите, вы не знаете, где Сойкина гора? – очень вежливо спросил я.

Он махнул рукой:

– Иди по дороге вон до того большого холма. Это она и есть. Гуляешь?

– Да, сэр, – я сделал вид, что застеснялся. – Мы в войнушку играем, мне нужно отыскать там штаб и явиться с донесением.

Я так легко вру, что иногда самому не по себе делается, – Газ говорит, что это все потому, что я много читаю. Но, с другой стороны, Смешинка тоже врет как дышит, а он в жизни ни одной книги не прочел.

– Мальчишки, чего с вас взять, – рассмеялся фермер, и я мельком подумал, что выговор у него такой же южный, как у Хэнка Вильямса.

Он поехал себе дальше, а я вернулся к Джонни.

По тропинке мы вскарабкались к церкви – оказалось, что она куда дальше, чем виделось снизу. С каждым шагом тропинка делалась все круче. Я был как будто пьяный – со мной всегда так, когда спать охота, – и ноги волочить становилось все тяжелее. Джонни, наверное, хотел спать еще больше моего, ведь он и в поезде не спал, караулил, чтобы нам в нужном месте спрыгнуть. Путь до церкви занял у нас минут сорок пять. Влезли через окошко сзади. Церковь была маленькая, прямо старая такая, жуткая и паутинистая. У меня мурашки по коже забегали.

Я в церквях-то вообще бывал. Все время ходил, даже после того, как мамы с папой не стало. Но однажды я уговорил Газа сходить в воскресенье туда вместе со мной и Джонни. Он сказал, что пойдет, только если пойдет Стив, ну а Смешинка тогда решил пойти тоже. У Далли было похмелье и он отсыпался, а Дэрри работал. Мы с Джонни обычно садились на заднем ряду и слушали проповедь, стараясь не особенно на людей глядеть, потому что тогда мы не то чтобы шикарно одевались. Но никому, похоже, до нас не было дела, и нам с Джонни правда нравилось туда ходить. Но в тот день… в общем, Газ и фильм целиком высидеть не может, не то что проповедь. Не успели мы опомниться, как они со Стивом и Смешинкой уже плевались друг в друга жеваной бумагой и вовсю дурачились, ну и Стив вдобавок уронил – бабах! – молитвенник, конечно, совершенно не нарочно. Все обернулись и уставились на нас, и мы с Джонни чуть под лавки не сползли. А Смешинка взял – и помахал им.

Больше я в церковь не ходил.

Но в этой церкви мне стало не по себе. Как там говорится? У меня появилось дурное предчувствие? Я шлепнулся на пол – и тут же решил, что шлепаться тут никуда не надо. Пол был каменный и твердый. Джонни растянулся на полу рядом со мной, подложив руки под голову. Я начал было что-то ему говорить, но заснул, не успев и слова сказать. Джонни даже не заметил. Он тоже уже спал.

Глава пятая

Проснулся я поздно вечером. В первую минуту все никак не мог сообразить, где я. Сами знаете, как оно бывает, когда просыпаешься на новом месте и думаешь, куда это тебя занесло, а потом вспоминаешь – и воспоминания захлестывают тебя, как волна. Я почти уверился, что все случившееся ночью мне просто приснилось. На самом деле я сплю у себя дома, думал я. Уже поздно, Газ и Дэрри давно встали. Дэрри готовит завтрак, и уже вот-вот они с Газом вытащат меня из кровати, повалят на пол и начнут щекотать, а мне будет казаться, что еще немного и я умру от щекотки. После завтрака наша с Газом очередь мыть посуду, а потом мы пойдем на улицу и будем играть в футбол. Мы с Джонни и Смешинкой возьмем в команду Дэрри, потому что мы с Джонни самые маленькие, а Дэрри лучше всех играет. И будет у нас самое обычное воскресное утро. Я твердил это себе, лежа на холодном каменном полу, завернувшись в куртку Далли и слушая, как снаружи ветер гоняет сухие листья.

Наконец я перестал притворяться и сел. От сна на жестком полу у меня все тело ныло и ломило, но я в жизни так крепко не спал. До сих пор в сон клонило. Я сбросил куртку Джонни, которая почему-то лежала на мне, и заморгал, почесывая голову. Было очень тихо, только ветер шумел листвой. И тут я понял, что Джонни в церкви нет.

– Джонни? – громко позвал его я, и старая деревянная церковь отозвалась эхом – онни… онни…