Но, как говорят на Теллусе, не говори «победа», пока не облутаешь всех врагов. А живых врагов на поляне осталось еще около десятка — и к ним спешила подмога. Гномы-механики — с виду не танки и не дамагеры, а инженеры поддержки, — разбившись на три четверки, подтаскивали к поляне какие-то ящики.
Одна из групп остановилась прямо под моим наблюдательным пунктом. Она расчистила небольшой пятачок и поставила туда свою ношу. Самый молодой в группе, гном с опаленной бородой и пятнами машинного масла на лице, достал квадратную металлическую пластину, покрытую рунами, что-то на ней активировал, и ящик начал распаковываться сам.
Крышка замерцала и исчезла, а стенки разложились, как лепестки. Моему взору предстала металлическая конструкция около метра в длину. Массивная тренога и два блестящих мифриловых ствола на шарнирах.
Механик вновь щелкнул на пластине, которая выполняла роль дистанционного пульта, и турель ожила — в прямом смысле этого слова. С тихим жужжанием подвигала ногами, ища наиболее устойчивое положение, вытянула суставчатую шею. Повертела стволами, нацеливаясь на поляну, и открыла огонь.
Бум, бум, щелк, щелк, бум, бум!
Скорострельность оказалась так себе, не пулемет все же. Но калибр был приличный — пули насквозь пробивали стволы на другой стороне поляны, где попытался спрятаться эльф.
Слева и справа подключились турельные сестренки. Выстрелы слились в один сплошной «бум-бум-бум», и шансы симбионтов ежесекундно таяли. Гном-симбионт соорудил импровизированный щит из тел мехгаторов, но полоска жизни у него уже опустилась в желтую зону.
Эльф, исполняя бешеные кульбиты, прорывался к турели, которая была справа от меня. Но в очередном прыжке он все-таки угодил под пулю. Упал, перекатился за камень.Теперь та турель достать его не могла — зато для другой, стоявшей под моим деревом, он стал удобной мишенью. Механики радостно завопили, стволы хищно развернулись к эльфу, но тут я уже не выдержал.
Я прыгнул сверху на гнома с пультом, а Ку-Кулька натравил на его помощников. Рукоятка «оскала квинканы» вошла гному в незащищенную голову, сразу крит. Я подскочил к турели и рывком дернул за стволы, переводя огонь с эльфа на ближайших гномов. Взвыл от боли в обожженных руках, но стволы сместились-таки. Треножник заскрипел, переставляя ножки и пытаясь компенсировать отклонение. Стрельба, однако, продолжилась, что мне и было нужно.
Двух механиков, которые дрались с Ку-Кульком, прошило очередью в упор, едва не разорвав на куски. Третьего я добил, когда он рванулся к другой турели. Там еще не поняли, что произошло, и продолжали лупить по камню, за которым прятался эльф.
У меня с прицельной стрельбой все было плохо — турель скрипела, фырчала и уворачивалась, как бык на корриде. Но все же я, потеряв почти двадцать процентов здоровья, навел ее в нужную сторону. Бум, бум, бум! Одна из пуль удачно пробила ящик с боезапасом у треножника справа; взрывом смело оставшихся механиков.
Свою турель, однако, я так и не отпустил — она вырывалась, пытаясь вновь навестись на эльфа. Лишь когда патроны закончились, она пискнула и застыла. Стало тихо, только трещал огонь на месте взорванного треножника. Зато запиликали окна системных сообщений.
Ну, хоть уровень отыграл. Зато восемь однотипных сообщений снизили мою репутацию у механиков до уровня «на грани ненависти». Утешало лишь то, что отношения с симбионтами должны были теперь улучшиться соответственно. А за спасение их бойцов мне полагались плюшки.
Но ничего я не получил — потому что, как выяснилось, никого и не спас. Эльфа все-таки достали за огрызком камня. А гном хоть и добрался до турели слева от меня, разделавшись с тамошними стрелками, но был убит и сам. Я только взглянуть успел в его затухающие глаза.
Вот и спрашивается — почему мне не сиделось на попе ровно? С механиками, считай, разругался в хлам, с симбионтов никаких профитов не поимел. Нафига я вообще полез? Подождал бы чуть-чуть, потом облутал бы трупики…