Изгои Интермундуса (СИ)

– Дея! – услышала я голос, звавший кого-то.

Дея... Кто это? Точно! Это же мое имя! Повернулась на голос и...

– Теон? – открыв глаза, удивленно смотрю на юношу, держащего меня за плечи. – Что случилось?

Вместо ответа он крепко прижимает меня к себе.

– Теон, где мы? – спрашиваю я, разглядывая окружающие меня деревья. Неужели...

– Да, – отвечает Теон на мой немой вопрос, накинув мне на плечи мой бежевый кардиган, – мы в Старом Парке.

– Но, как мы... – начинаю я, но поймав его внимательный взгляд, словно говоривший: «А ты, подумай», осекаюсь. Тут обращаю внимание, что Теон выглядит так, словно его разбудили посреди ночи: черные волосы взъерошены, а рубашка от пижамы застегнута не на все пуговицы.

– Ты ходишь во сне, – говорит Теон, наклонившись, чтобы взять меня на руки.

В следующую секунду мы уже посреди нашей гостиной в доме номер семь. Теон мягко опускает меня на диван и выходит из зала. Возвращается он через пару минут с тазом полном воды. Ставит его передо мной.

– Опусти туда ноги, – велит он мне.

– Ай! – невольно вскрикиваю, как только ноги касаются воды.

– В следующий раз, когда вздумаешь погулять во сне, не забудь одеть что-нибудь на ноги, – советует Теон.

Рассеянно киваю: все еще не могу прийти в себя – расплывчатое воспоминание о девушке из сна не дает покоя. Теон садится рядом, положив мои ступни на свои колени, и начинает перебинтовывать их.

– Что тебе снилось? – спрашивает он.

– Не помню, – вру я. Образ, обнимающийся пары неожиданно ярко вспыхивает в моей голове, разом избавив от всех сомнений.

Незачем Теону знать, что он снова мне приснился.

Переодевшись, умывшись и позавтракав, ложусь на диван и утыкаюсь в потолок, пытаясь понять, что же со мной происходит. Почему мне хочется верить этим странным снам, а не моим воспоминаниям? Это же Леофвайн, а не Теон тогда был со мной, так почему же у меня возникают сомнения? Может, из-за того, что Теон перестал грубить мне, а с Киром я рассталась... Нет! Все не может быть так банально! Я чувствую, что эти сны что-то значат... Но что? И это не просто признак того, что я начинаю испытывать к Теону симпатию. Все так запуталось!

Но я не могу быть с Теоном, я обещала Лео, что его место в моем сердце не займет никто! Да и что это за глупые мысли! Я и Теон – вот ведь чепуха!

Осторожно поднявшись с дивана, пробую сделать несколько шагов: резь в ступнях уже прошла, и шаги больше не причиняют боль.

Странно, никогда раньше у меня так быстро не заживали раны. Тут я вспоминаю случай с обожженной рукой – Теон всего лишь коснулся губами моих пальцев, и ожог исчез. Неужели, то же самое произошло и с моими ступнями? Развязав бинт, я, как могу, пытаюсь посмотреть на свои ноги. Ни царапинки. От этого мне почему-то становится немного не по себе. Интересно, Теон знал это, когда взялся перебинтовывать их? Лучше мне этого не знать. Ведь если – да, то это значит, что он заботиться обо мне, а от осознания этого, станет только хуже.

Робко выхожу в коридор, но дальше трюмо не решаюсь пройти, ведь могу не удержаться и зайти в его комнату, начну запутанный разговор, после которого Теон решит, что я окончательно чокнулась. Шумно выдохнув, все же делаю шаг, другой, третий – и, как можно быстрее, прохожу мимо, в свою комнату. Еще только 5 утра. И если не посплю, буду потом остаток дня ходить как зомби. Закрываю глаза и тут же проваливаюсь сон...

Я находилась на залитой солнцем круглой опушке леса, идеальной формы. Ее край обрамляли огромные дубы, они будто сцепились кронами и охраняли что-то важное. Но если тут, что-то и было, оно уже исчезло – поляна была пуста, если не считать мелких кустиков цэрулеуса, что так любят корнибусы. Мы шуточно называли ее «Проплешина», но у нее было и другое название – «Голубая поляна». А как иначе можно было назвать поляну, что на перепутье сезонов Спренган [Sprengan (прагерм.) - весна] и Сумур [Sumur (прагерм.) - лето] покрывалась изумительными одуванчики всех оттенков неба, а позже все кусты цэрулеуса усыпались мелкими голубыми ягодами.