Изгой-один

ГЛАВА 5

Из-за мешка на голове Кассиан ничего не видел, однако, хоть он и не мог похвастаться сверхъестественными способностями Чиррута, слушать он умел.

Во время долгого пешего перехода прочь от Священного города он слушал разговоры похитителей. Улавливал кодовые слова, которые те тихо сообщали своим невидимым союзникам, помогавшим выбраться из города в пустыню. Отметил их замешательство, недолгое радостное гиканье и наступившее следом угрюмое молчание, когда висевший над Джедой звездный разрушитель растворился в сумеречных небесах. Он различил, как тогнат спокойно постановил:

— Со выяснит, что это значит.

До него доносилось бесконечное бормотание Чиррута («Да пребудет с тобой Сила других. Да пребудет с тобой Сила других»), приглушенное мешковиной. Подобное сочетание казалось многозначительным и в то же время нелепым.

Но прежде всего разведчик прислушивался к Джин. Он старался распознать звуки борьбы. Уловить ее голос. Пытался понять, какой топот по песку принадлежит ей.

И исходя из того, что удалось услышать Андору, она с тем же успехом могла исчезнуть с поверхности Джеды.

Неужели он так зациклился на ней от беспокойства? Ему поручено выйти на Со, а через него добраться до пилота, обнаружить доказательство существования имперского оружия, способного искалечить Галактику. Если представится возможность, он должен найти и устранить Галена Эрсо — того, кто, скорее всего, ответствен за создание этого оружия. Джин, в первую и самую главную очередь, была ключом к встрече с Со. И уже сыграла свою роль — значит, теперь она бесполезна.

И тем не менее именно она сейчас занимала его мысли. Кассиан не мог объяснить это ни жалостью, ни прагматизмом.

Он не задумываясь пожертвовал Тивиком.

Возможно, все дело в отчаянии, которое было в ее глазах, в огне, что пылал в ней во время драки в Священном квартале. Было бы подло не откликнуться на этот отчаянный взгляд и растоптать все в пыли.

Уже глубокой ночью они вышли из пустыни к скалистым склонам гор и двинулись дальше по гулким коридорам каменного убежища. Оперативник распознал рядом с собой тяжкую поступь напарника Чиррута и отважился тихонько пробормотать:

— Полдня пути. Это какая-то святыня?

— Монастырь, — пояснил тот. — Заброшенные катакомбы Кадеры.

Название Кассиану ничего не сказало.

Он попытался подсчитать доносившиеся из отдаления голоса партизан, но быстро сбился со счета. Они оказались на некой базе: лязгало оружие, гудели обогреватели, хлопали тяжелые двери. Торжествующие возгласы и стук деревянных игровых фигурок позволяли предположить наличие скучающих охранников или солдат не при исполнении. Неожиданно с головы Кассиана сдернули мешок и грубо ткнули в поясницу. Он развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть размытую тень закрывшейся двери в камеру. Разведчик заморгал, давая глазам привыкнуть к приглушенному свету.

Камера оказалась тесной каменной нишей. Ее ограниченное пространство с Кассианом делили Чиррут и его напарник. Один тихо бормотал в углу («Да пребудет с тобой Сила других…»), а другой стоял со сложенными на груди руками, уставившись во тьму их маленькой пещерки.

Джин пропала.

— Эй! — закричал Кассиан и бросился к решетке, выкрикивая: — Джин Эрсо! Где она?

Никто не отозвался.

«Дурак ты, — укорил себя Андор. — Они не станут с тобой разговаривать. Зато попытаются найти твои слабости».

Он утешил себя сомнительной радостью, что хотя бы вдыхает затхлый воздух не через накинутый на голову мешок. Стены катакомб были выложены черепами гуманоидов — тысячами, оставшимися после многих поколений монахов — и увешаны силовыми кабелями, ведущими от генераторов к обогревателям и пультам связи. Горстка охранников сидела на приземистых табуретах возле стола, на котором лежало их снаряжение. В соседних камерах было тихо и темно.

Кассиан сосредоточился на дверной решетке и припал к прутьям, чтобы рассмотреть внешнюю панель управления. Замок механический, но связан с электронными системами убежища мятежников. Оперативник определенно смог бы добраться до него и даже взломать, но тогда сирены не избежать.

— Все молишься? — спросил напарник Чиррута.

Кассиан обернулся и обнаружил, что вопрос адресован бормочущему другу.

— Молишься, — постановил здоровяк и хохотнул. Потом взглянул на Кассиана: — Хочет молитвой дверь открыть.

— А я молюсь о том, чтобы не сидеть сложа руки, — пробормотал Андор, но похоже, сокамерники его проигнорировали.

Внезапно монах оборвал свою мантру.

— Он переживает, — пояснил Имве, — потому что знает, что это возможно.

Собрат Чиррута вновь издал короткий, издевательский смешок, но слепец лишь пожал плечами и сказал Кассиану:

— Когда-то Бейз Мальбус был одним из самых истовых хранителей.

«Бейз Мальбус». Разведчик покопался в своей мысленной базе данных, но совпадений не обнаружил.

— А теперь он хранит лишь тебя? — спросил он.