Изгой (Павел Веласкес-1)

На улице было облачно, в сентябре начинался сезон дождей, когда-то превращавший улицы городов в болота. Теперь дренаж кое-как выручал, но не всегда, и если в Нижнем городе всё было не так уж печально, то на Свободных территориях и в прибрежных протекторатах заливало всё вокруг. Реки становились полноводными и, бурля, несли в океан пресноводную рыбу, водоросли и кайманов, которых там ждали паку-мутанты и акулы-быки, отлично себя чувствовавшие в солёной воде.

К той мысли, что репортёр умер сам, своей смертью, от инсульта и нездорового образа жизни, Павел себя потихоньку приучил. Он припомнил и точечный румянец на щеках старшего коллеги, и то, как тот однажды споткнулся на ровном месте, и то, что Марковиц иногда напрочь забывал свои же слова. Чужую смерть гораздо проще принять, если она произошла от естественных причин, случившихся внезапно. Ещё сто лет назад многие носили в теле чипы контроля сердцебиения, передававшие данные на сервера больниц и полиции, но всеобщая любовь к независимости и параноидальный страх слежки сделали свои грязные дела, сейчас такие чипы вшивали только по желанию. Для остальных, ежегодный осмотр у врача, дорогой и очень эффективный, или дешёвый с соответствующим качеством, считался совершенно достаточным.

На дрон, висевший неподалёку от его дома, Павел внимания не обратил, и совершенно напрасно. Лицо попало в объектив камеры, летающий наблюдательный пункт не отрывался от парня, пока тот выводил байк из гаража, и поднялся выше, не выпуская мотоциклиста из виду. Изображение передавалось шифрованным сигналом на ближайшую сотовую вышку, а оттуда, через десяток таких же, усилитель на горе, коммутаторы Верхнего города и передатчик в Нижнем, на приёмник в Свободных землях. Никто из охраняемых государством лиц в объектив не попал, и что там дрон передавал, пока никому не было интересно.

Но то, что за человеком следили с помощью сложной схемы передачи, обязательно отметит аналитический центр полицейского управления, проследит, куда прошёл сигнал, и может быть сержант, ответственный за коммуникации, попросит кого-то из коллег в Свободных землях найти, где физически находится приёмник. На этом дело и закончится — из-за стажёра мелкой медиа-компании никто не поднимет свою задницу из удобного кресла или шезлонга. Но фиксация факта того, что слежка велась, никуда не исчезнет, так и останется в архивах полиции.

Браслет снова завибрировал, и Павел недовольно потёр руку — оставалось две недели до предельного срока тестирования в Службе контроля, процедура, которую каждый маг должен был проходить два раза в год.

Никто не расстрелял бы его, заявись он в отделение Нижнего города в сентябре, но от этого мало что изменилось, кроме штрафа в несколько тысяч реалов. Не будь этой поездки на побережье, можно было дотянуть до конца августа, в столице жили три тысячи магов, в основном — люди пожилые, степенные и ответственные, и очередей в департаменте проверок почти не наблюдалось.

Здание Службы контроля находилось практически на выезде из Нижнего города, шестиэтажный кирпичный параллелепипед с затонированными наглухо окнами и мощной оградой. Сотрудники Службы редко выезжали по экстренным вызовам, если уж случалось что-то из ряда вон выходящее, вроде спятившего мага или, не приведи святые, группы спятивших магов, специальный корпус с подразделениями, раскиданными по острову, выделял взвод спецназовцев. Для случаев менее серьёзных обходились полицией, ну а по мелочам маги сами приходили сюда.

На входе его несколько раз проверили и обыскали, и только потом отправили в левое крыло, на третий этаж. Незнакомый дежурный инспектор сидел в кресле, откинувшись на спинку и нацепив на нос тёмные очки, и вроде как спал. Только по подёргиваниям пальцев можно было понять, что государственный служащий играет в какую-то виртуальную бродилку.

— Проходи во вторую процедурную, — потянувшись и зевнув, бросил инспектор. Дело Павла наверняка уже висело у него перед глазами. — Осмотр по основной схеме.

— Я только в прошлом году проходил, — для порядка возмутился парень.

— Распоряжение руководства, — дежурный снял очки, потёр кулаками покрасневшие глаза, вылез из-за стола.

Павел поёжился, аж мурашки побежали по спине, если бы он знал, что так обернётся, связался со знакомым инспектором, и прошёл по сокращённой схеме. Можно было и с этим инспектором договориться, но давать взятку под лицензированными камерами он не решился.

— Эта хрень выбирает случайным образом одного из десяти, — развеял его надежды инспектор, — так что никуда не денешься, Веласкес, рядом с твоим именем уже стоит метка. Придёшь ты сейчас, или через неделю, ничего не изменится. На западном побережье один из твоих друзей сорвался недавно, вот и лютуют.

— Сильно сорвался?

— Восемь трупов, шестерых опознали только по ДНК.

— Представляю, — только и мог сказать Павел.