Изгои. Роман о беглых олигархах

Легко сказать «поискать». Не будь у меня в голове зацепившегося за извилины названия кабачка, затея найти этого проходимца была бы неудачна по сути, но из мрака тлеющего сознания выскочила нужная улица и номер дома. К счастью, за время моего вынужденного отсутствия ничего не изменилось, и к тому моменту, как я на заплетающихся ногах с трудом преодолел несколько километров, отделяющих порт от центра города, уличные кабачки начали один за другим открываться и предлагать завтрак: сэндвичи, тортилью, тосты со сливочным маслом и мармеладом, кофе. Город словно атаковала волна волшебных в своей вкусности запахов. Десять раз я готов был присесть за один из уличных столиков и потребовать себе все, чем богато было меню по части съестного. Я так проголодался, что смог бы, наверное, переварить не только все составные части великого испанского завтрака, но и приборы, которыми его полагалось есть. Кое-как я сдержался. Проходя мимо очередного кафе, я прикрывал глаза рукой, словно бы от солнца, и старался дышать ртом, чтобы не сходить с ума от запаха. Это, пусть и слабо, но помогло дойти до кабачка с названием «Белый пес». Как раз он-то и был мне нужен. Помню, когда Хорхе объяснял мне, откуда надо начинать его поиски, и сообщил название этой забегаловки, я долго хохотал, а он сперва недоумевал: чему я смеюсь. Когда же я рассказал ему про русскую белую горячку и мои ассоциации с белым псом, Каменщик и сам принялся ржать как жеребец.

В «Белом псе» уже с утра было накурено, пахло свежим кофе, поджаренным хлебом и горячей тортильей. Из десяти столиков было занято два: за одним сидел достойного вида старикан, курил трубку и читал толстую утреннюю газету. На первой странице была помещена большая фотография крупного московского бизнесмена, бывшего управляющего партнера инвестиционной компании «Сайнекс» по фамилии Тясто, и крупно набран заголовок, из которого я, не владея испанским ни в коей мере, понял лишь два слова: «Лондон» и «мертвый». На фотографии господин Тясто выглядел совершенно живым и цветуще-румяным, демонстрировал идеальный винд– зорский узел галстука и делал попытку улыбнуться по-американски широко. При этом глаза у господина Тясто не улыбались, а, наоборот, были нервными и злыми. Я помнил этого волка, прикидывающегося овцой. Тясто через свой «Сайнекс» руководил деятельностью какого-то весьма на первый взгляд солидного и вызывающего доверие паевого фонда, а затем вдруг взял да и смылся со всеми деньгами. Фантазии на то, чтобы уехать куда-нибудь подальше Лондона, у него не хватило, и он, обзаведясь, как и положено, недвижимостью, спокойно зажил там с прикарманенными деньгами. Видимо, слово «мертвый» в заголовке имело к нему непосредственное отношение. Вот, наверное, почему у него так и не получалось искренне улыбнуться: глаза выдают наши страсти, а страсти господина Тясто обуревали нешуточные. В общей сложности его страсти стоили сто шестьдесят миллионов в нестабильной американской валюте. Есть отчего таить во взгляде нервозность, ведь того и гляди придется держать ответ. Вот его кто-то и заставил ответить.

За другим столиком сидел сам хозяин с каким-то патлатым парнем в татуировках. На парне была белая майка, и видно было, как он разрисовал себя. Просто не осталось пустого места, весь сине-зеленый, словно вода в заливе. Я решил им не мешать, подождать, пока окончат свой разговор, а уж потом подойти, справиться насчет Хорхе, но у татуированного парня было чутье доберман-пинчера. Увидев, как я опускаюсь за столик, он, не спуская с меня глаз, что-то быстро проговорил и откровенно недружелюбно, исподлобья уставился на меня. Хозяин повернулся, некоторое время меня разглядывал, потом сказал что-то собеседнику и, поднявшись, пошел в мою сторону, попутно захватив меню.

– Приятель, у тебя неважный вид. Тебя жена выгнала из дома и ты всю ночь спал на детской площадке?

Я лишь развел руками, мол, «ничего не понятно». Тогда он перешел на ужасный английский:

– Какого черта тебе надо, я спрашиваю?

– К черту мне рановато, – я старался выдерживать ровный, дружелюбный тон, иначе можно было все испортить. – Мне нужен Хорхе-Каменщик. Три года назад он познакомил нас и сказал, что я всегда могу найти его через хозяина этой… этого замечательного бара. То есть через тебя… вас, сеньор, э-э-э?.. Я Павел, русский. Паоло. Помните меня?

– Не знаю я никакого каменщика. У меня закрыто, откроюсь через час. А пожрать можешь за углом. Там для таких, как ты, самое место. Проваливай, май френд, – издевательски закончил он.