Изгои. Роман о беглых олигархах

– Да… – старуха скривилась, как от боли, – это они. Ведь она не просто так тогда подарила их тебе. Улыбалась, но в душе прокляла тебя так сильно, что ее отравило собственное проклятье. Она только с виду была ангелом, а на самом деле все время ненавидела чужое счастье. Наверно, поэтому у нее так никогда и не было своего. Проклятье вернулось к ней, а я ничего не смогла сделать, было слишком поздно. Она умерла два года назад в совершенной нищете. Ничего у нее не осталось. Перед смертью она очень хотела тебя найти, попросить прощения, да вот не успела.

Бабка взяла себя в руки и спокойно сказала:

– Моя дочь больна. Она умирает. Может, это из-за нее? Из-за ее сережек? Тогда возьми их обратно.

– Это ничего не изменит, – нищенка затрясла головой, – все останется по-прежнему. Надо кому-то передать проклятье, тогда оно уйдет к другому человеку. Ты готова на это?

– Ради своего ребенка я готова на все, – твердо сказала бабка. – Это несправедливо, что моя дочь страдает из-за твоей сестры, а я даже отомстить ей не могу.

– А хочется? – нищенка спросила это с жадностью, аж вцепилась в прутья ограды до синевы пальцев.

– Хочется, – честно призналась бабка, – еще как хочется. Так бы и отшибла ей голову, да только что это даст? Ты сказала, что надо кому-то передать то, что она передала мне. Как это сделать?

– Выброси одну сережку в людном месте, чтобы кто-то ее подобрал. Лучше, если это будет молодая, полная сил девушка. Она заберет болезнь у твоей дочери.

* * *

…Чай давно остыл, а я все слушал эту необычную историю, слишком необычную, чтобы не быть правдой. В жизни куда больше чудес, чем пытаются придумать люди, не замечающие их вокруг себя. Жизнь переполнена непонятным, необъяснимым. Иногда невольно становишься участником чьего-то жизненного эпизода и не замечаешь, что с этого самого момента твоя жизнь идет совершенно по другой траектории, закольцовывается, чтобы попасть в этот же эпизод как минимум дважды. И кто знает, сколько еще таких попаданий впереди? Вот и нить, связавшая континенты, – Викина история о том, как однажды кто-то поднял с холодного асфальта блестящую драгоценную звезду и обрек себя на страдания этой находкой. Теперь я знаю всех действующих лиц, начиная с Алевтины, я знаю больше, чем сами участники этой жизненной, не придуманной драмы, и раз уж я так врос в события, на первый взгляд не имеющие ко мне никакого отношения, то бесследно это для меня уже не пройдет. Видимо, и мне уготована роль, и отнюдь не статиста, а полноценная, с диалогами и частыми появлениями на первом плане, черт побери! И я понял, что здесь как раз тот случай, когда не стоит уже пытаться влиять на события, так как я попал в рукав судьбы, по которому должен или выплыть на речной простор, или захлебнуться и пойти ко дну. Третьего варианта нет, на берег выпрыгнуть не получится при всем желании, потому что и берега-то нет. Одна сплошная илистая топь, болото с тучей кровососов. Рассказать сейчас Вике о том, что я, оказывается, «в теме»? Пожалуй, сейчас не время. Сейчас надо сделать работу, а потом, если все получится, можно будет создать легенду, пусть гадают, правда это или нет.

* * *

…Я курил, пуская дым в потолок, и лениво наблюдал, как она с любопытством разглядывает мое тело. Она ощупала мою грудь, затем свою, потом руки… Все это настолько напоминало детсадовское развлечение, когда мальчики кое-что показывают девочкам и наоборот, что я не выдержал и расхохотался.

– О чем ты думаешь, Паша?

– О комплексах людских. Мы отравлены ядом закомплексованности и не в силах нейтрализовать его до конца жизни. Мужчины пустякового роста тянутся вверх, к высоким женщинам, словно плющ по стене. Слабовольные всегда рядом с теми, кто славится твердостью характера…

– Слабые тяготеют к сильным. Извини, что перебила.

– Умница! Слабые к сильным, и в этом сила слабых, их жизненная сила. Сильные погибнут за слабых, а слабаки останутся. Им останется уповать лишь на самих себя и в свою очередь становиться сильными. В этом заключена великая конвекция характеров, принцип роста души.

– У красивых баб всегда есть уродливые подружки.

– Да? И у тебя тоже?

– Спасибо, мне приятно, что ты умеешь делать ненавязчивые комплименты. Ты, кстати, забыл про толстых, которые одержимы желанием похудеть. Хотя извини, – она рассмеялась, – что я говорю, ведь это я самым наглым образом вторглась в твою мысль.

– Да ладно, ерунда, милая. У нас разговор, а я всегда за то, чтобы говорить, а не монологизировать перед деревом. Старик Монтень писал о женщинах, которые приходят в бешенство, когда им отвечают молчанием и спокойствием, не разделяя их гневного возбуждения. Для них ответ в унисон равносилен признанию в любви. А насчет жирных – тут я с тобой не соглашусь. Как же тогда быть с гороподобными американцами? Они непоколебимы в своей жизненной уверенности. «Я такой, как есть, и горжусь этим» – это надписи на их майках восьмидесятого размера.