Изгои российского бизнеса: Подробности большой игры на вылет

Владимир Виноградов: «Любой банкир должен быть публичным»

– Любой банкир должен быть публичным, за исключением «швейцарских гномиков», которые управляют теневыми деньгами. Банкир, который возглавляет не частную финансовую компанию, а большой публичный банк, акционерный, должен быть публичным банкиром. У меня около 11 тыс. акционеров. Я должен защищать интересы моих клиентов, их у меня порядка 325 тыс. Из них 60 тыс. – корпорации, а все остальные – частные лица, и зачастую решения местных органов власти или высших органов власти как-то задевают интересы моих акционеров и клиентов. С помощью общественных организаций мы защищаем и наши профессиональные интересы, и экономические интересы клиентов и акционеров <…>

Что касается «инициативы тринадцати банкиров», то про нее мне ничего не было известно. Предложения в ней участвовать я не получал, и заявления устные о том, что меня туда приглашали, – это ложь. Что касается самого материала, который был подписан нашими тринадцатью коллегами, то я считаю, что текст в таком виде я бы не подписал по той причине, что там мысли скачут, как зайцы. В том виде, в котором люди (не знаю почему, под давлением каких обстоятельств) написали это письмо и подписались под ним, как следует его не отредактировав, я бы не подписал. Но как идея, наверное, письмо было бы мною поддержано.

Из интервью журналу «Власть» 11 марта 1997 года

Последствия были серьезными. Началась война компроматов, и Виноградов напрочь рассорился с банковским сообществом. Не исключено, что из-за этого «Инкомбанку» ничего не досталось на залоговых аукционах, а приватизировать он смог лишь несколько шоколадных фабрик. Дело в том, что незадолго до проведения этих самых аукционов, где банки получали контрольные пакеты акций крупных предприятий, участники заключили джентльменское соглашение о разделе сфер влияния. В случае с «Инкомбанком» оно заключалось в следующем: «МЕНАТЕП» продает «Инкомбанку» пакет акций АО «Бабаевское», а тот, в свою очередь, не участвует в аукционе по «ЮКОСу». Однако «Инкомбанк» не только нарушил соглашение, но, более того, проиграв аукцион, выступил с разоблачающими «МЕНАТЕП» заявлениями. После подобных выступлений к Виноградову стали относиться несколько настороженно. Ходорковский тогда признался, что больше всего в этой истории ему не понравилось то, что Виноградов нарушил устные договоренности: «Ведь только-только мы договорились о том, что «МЕНАТЕП» передает «Инкомбанку» свои акции Бабаевской фабрики, а он корректно ведет себя по приватизационным проектам и, если где-либо наши интересы пересекаются, делает ответный шаг – уступает». Виноградов не уступил. Аналогично он повел себя и с Борисом Березовским в истории с акциями «Сибнефти». В итоге и с Ходорковским, и с Березовским ему пришлось выяснять отношения в суде.

В начале 1995 года горячей темой в банковском сообществе было создание ОРТ. Среди потенциальных акционеров значились практически все наиболее крупные банки и компании. В том числе и «Инкомбанк». Однако уже в феврале банк вдруг вышел из состава акционеров ОРТ, оповестив прессу, что «временно воздерживается от принятия окончательного решения по участию в акционировании Останкино, поскольку к заранее определенному сроку ОРТ не представило банку ни бизнес-плана, ни концепции вещания». «Инкомбанк» отказался от участия в проекте, имевшем явно государственное значение. Мало того, как говорят, Виноградов направил еще и письмо премьер-министру, в котором описал проект ОРТ в самых черных тонах, и тем оскорбил своих бывших компаньонов.