Изгой. Сердце и Разум

Утро началось с головной боли и раздражающего звука будильника. Не открывая глаз, Кай нащупал на прикроватной тумбочке телефон, и в комнате сразу стало тихо. Однако желавший пообщаться оказался довольно настырным. Перевернувшись на живот, Бестужев накрыл голову подушкой. После первого неудачного звонка последовал второй, за ним – третий. Когда Кай понял, что ответить всё же придётся, он вылез из-под подушки и взял телефон:

– Да. Слушаю.

В трубке молчали.

– Да кто это, чёрт тебя подери?

Ответом снова стала тишина. Недолго думая, Кай сбросил вызов. Таймер показывал почти десять… Десять. Десять?! Да ему уже полчаса как нужно было быть у отца! Дьявол… На лице вдруг появилась улыбка: вполне уместное ругательство, если учесть, что именно сам дьявол и ждал его у себя.

Отправив отцу сообщение, он откинулся на кровать и закрыл глаза. В запасе теперь имелось минут двадцать, однако телефон снова пискнул спустя секунды:

«Какая пробка?!! Ты у меня в особняке! Даю 15 минут!»

Какого?.. Кай огляделся по сторонам – это и впрямь его комната. Похоже, стоило уменьшить дозу потребляемого спиртного. Положив телефон на тумбочку, он встал с кровати.

Холодный душ взбодрил ровно настолько, чтобы не хотелось клевать носом. Уже стоя перед зеркалом, Кай посмотрел на своё отражение: четыре ярких полосы на левой щеке. На губах появилась самодовольная улыбка – красавец! Затем глаза опустились ниже, в область груди: туда, где когда-то находилась маленькая лилия. На лице заходили желваки.

Не гляди в прошлое, так будет легче.

Проглотив ком в горле, он зажмурился.

Раз… Два… Три… Четыре… Пять… Шесть…

Пара глубоких вдохов и выдохов – и Кай открыл глаза. Взгляд упал на шрамы чуть выше бедра. Он замер. Пальцы коснулись неровных полосок.

– Твоё имя выглядит не так страшно, – попытался пошутить он. – Я старался сделать его аккуратным.

Саша смотрела на неровные линии на плоти, искренне не понимая, как люди могли творить такое.

– Моя личная татуировка: буквы «А» и «К», – произнёс серьёзно Кай. – Наши с тобой имена. Ею я буду гордиться, а не проклинать. Он, конечно, имел в виду другое, но сам не заметил, как нас благословил.

– Ты точно болен, – покачала головой Александра. – По-другому не скажешь.

С губ Бестужева сорвался смешок, а затем, не думая о последствиях, он поднял руку и коснулся Сашиной щеки.

Он покачал головой, желая избавиться от видений. Бесполезно… Она стала его проклятьем. Грудь сдавило. Сжав руку в кулак, он ударил им по стене. Боль в незаживших костяшках вернула в реальность, но образы не покидали.

Ты сам виноват.

Поймав взглядом жалкое отражение, Кай прошептал:

– Я тебя ненавижу.

Раз… Два… Три… Четыре… Пять… Шесть… Семь…

Он закрыл глаза, часто дыша. Они не оставляли его. Эти видения, мать их, решили свести с ума! И когда? Перед самой встречей с отцом!

Двадцать один… Двадцать два… Двадцать три…

Кай коснулся лбом холодного стекла. В горле стал зарождаться низкий гортанный рык. Рука, сжатая в кулак, затряслась от напряжения.

Шестьдесят восемь… Шестьдесят девять… Семьдесят…

Он снова несколько раз с силой ударил по кафельной стене. Когда боль стало невыносимо терпеть, Кай открыл глаза, придя наконец в себя.

– Я тебя ненавижу…

– Эй, чемпион! – раздался голос Алекса из комнаты.

Кай замер. Кулак описал круг по стене, размазывая следы крови.

Вдох… Выдох…

Он посмотрел на отражение: непроницаемое лицо, ледяные глаза, холодная ухмылка – «Вечность».

– Я в ванной. Прикрой меня перед отцом.

– Где тебя носит? – сразу же рыкнул Пётр, едва только младший сын появился в кабинете.

– Отдыхал.

– Я говорил, чтобы ты не появлялся в особняке в том виде, в котором Орлов привёз тебя ночью? Или ты забыл, что входит в твои обязанности?

Не глядя на отца, Кай прошёл к дивану и медленно сел, закинув голову на мягкую спинку:

– А тебе не кажется, что ты взвалил на меня слишком много обязанностей?

Пётр опешил от такой дерзости. В глазах заплясали гневные искры:

– Ты, наверное, забылся, Кай.

Парень поднял голову, явив себя отцу во всей красе. Бестужев-старший поморщился. Взъерошенные волосы, красные глаза с тёмными кругами, щетина – типичные признаки похмелья. Это подлило масла в уже и без того горевший гневный огонь.

– Ты давно смотрелся в зеркало?