Изгой (СИ)

— Вид мутантов, болтающихся за пределами острова. Порожденья ядовитого дыхания Зверя. Лучше с ними не встречаться. Так как насчёт привести себя в порядок?

— Я не против.

Мне было даже интересно, что предложит мой визави.

Тристиан встал и жестом предложил следовать за ним. Мы пришли в комнату, где нокс открыл большой платяной шкаф.

— Выбирай!

Признаться, у меня глаза разбежались. Я словно попал в костюмерную поп-звезды или на распродажу. Шмоток было полно, и все высшего качества. Я снял с вешалок три комплекта, чтобы получше разглядеть. Тристиан наблюдал за мной, сложив руки на груди.

— Когда-то я не сидел дома, — сказал он. — Каждую ночь выходил на прогулку. Тот ещё был повеса. Эти вещи напоминают мне о прошлых временах.

Ой-ой, какие мы байронические кокетки! С другой стороны… Я представил, как тёмный наряжается и отправляется в клуб, чтобы склеить там тёлку и потом отжать у неё аниму. Что, интересно, заставило его стать отшельником, если не врал. Хотя зачем ему? Я же всего лишь неудачный эксперимент по выведению монгрела; то есть, по сути, — брак.

Я остановился на кожаной куртке со стоячим воротником, чёрных штанах и высоких сапогах цвета мокрого асфальта. В характеристиках было заявлено, что они пропитаны жиром какого-то горобыка и не промокают. Круто и практично. Было, конечно, искушение напялить леопардовые лосины, но я взял себя в руки и мужественно отказался от этой идеи.

— Думаю, определился, — сказал я, отложив шмотки. — Беру это.

Тристиан предлагает обмен. Согласиться/Отказаться.

Конечно, согласиться. Вещички перекочевали в мой Инвентарь, и я тут же переоделся. Всё село, как влитое.

— Неплохо! — одобрительно кивнул Тристиан. — Это кожа чёрного гигантского шестирога, она очень прочная. А обувь не промокает. Чаю?

— Что ты чаешь? — не понял я.

— Чаю налить?

— А-а. Можно.

Хотелось бы знать о причине такой невиданной щедрости. Зачем ноксу даром расставаться с вещами, да ещё и отдавать их монгрелу?

Глава 32

Мы вернулись в «гостиную». Я обратил внимание на картины, висевшие на стенах: одна изображала группу воинов, взывавших к какой-то сущности, нависавшей над ними; на другом полотне посреди поля торчали вертикально поставленные камни — менгиры; с неба била молния. Третья картина представляла человека с бычьей головой. Четыре глаза источали алое сияние, когти на руках покрывала свежая кровь. Кожу чудовища покрывали золотые узоры. Монстр находился посреди могильных камней и склепов весьма причудливой архитектуры.

— Днём гвардейцы не придут, — сказал Тристиан, чем отвлёк моё внимание от живописи. — Альвы знают, что наши убежища хорошо спрятаны, и им до них не добраться. Но вечером придётся уходить. Здесь оставаться опасно.

— Почему Ивельда попросила помощи у тебя? Ты мой отец?

Предположение казалось мне вполне логичным. Хотя вести такие разговоры в игре немного бредово. Для этого надо заставлять себя отыгрывать роль персонажа, а мне не хотелось. Хотелось просто жить и получать удовольствие. Насколько это возможно, конечно, если ты не по своей воле сюда попал, а во исполнение приговора.

Тристиан выпустил густое облако табачного дыма.

— Нет. Я отец Унтериана, а ты — просто его копия.

— Клон, что ли?

— Можно и так сказать.

Понятно. Значит, угадал.

— Откуда у тебя деньги и оружие? — вдруг спросил нокс. — Ивельда дала?

— Нет, сам раздобыл.

Я уже давно привык полагаться, прежде всего, на себя. То, что я пока делал здесь, было цветочками по сравнению с тем, через что я прошёл в настоящей жизни. Промышленный шпионаж был основным источником моих доходов. Вот, где надо держать ухо востро, потому что земля то и дело горит под ногами. Сколько раз меня пытались обмануть, подставить или убить — не сосчитать. И приходится адекватно отвечать на такие попытки, иначе люди решат, что с тобой можно не считаться. Когда меня приговорили, некоторые в зале суда возмущались — мол, какой смысл помещать хакера в игру? Он же сбежит! Пришлось его чести терпеливо объяснить придуркам, что хакеру мало быть тем, кто он есть. Требуется ещё соответствующее оборудование и программы. Так что здесь, в игре, я чувствовал себя совершенно обезоруженным. Будто голым, в некотором смысле.

Тристиан не стал продолжать расспросы. Наверное, ему на самом деле было всё равно, откуда у меня бабки и оружие. Интересно, что бы он сказал, если б узнал, что я стал ноксдором? Интуиция подсказывала, что Тристиан не пришёл бы в неописуемый восторг. Но проверять я это не собирался. В конце концов, мне от тёмного требовалось только место, где переждать день. Да и то не прямо сейчас.

— Ты знаешь, кто такой Валленгер? — спросил я, вспомнив о листке, найденном у Вея.

— Валленгер? — переспросил Тристиан.

— Ага.

— Хм… Кажется, так зовут охотника на мутантов. Он промышляет ловлей горобыков. Довольно известная личность. Его отряд снабжает город материалами, которые есть только за пределами острова. Помнится, я пару раз отправлялся с ним в сафари-рейды. Как ты узнал о Валленгере?

— Слышал краем уха.