Изгой (СИ)

— Поступок не мальчика, но мужа, — одобрительно покивал Светлый Князь. — Отрадно лицезреть подобную самоотверженность и ответственность в подрастающем поколении. Но видите ли, молодой человек… — он на минуту задумался. — Дело в том, что вы и ваш род в нашем конкретном случае рассматриваетесь, как единое целое. Вы в силу возраста могли не знать, но Кодекс не предлагает иных решений. Ваш Род в любом случае пострадает. Мы лишь решаем насколько.

«Ёкарный бабай, зачем тогда было разводить весь этот балаган…», — мысленно выругался я, но вслух спросил другое: — И ничего нельзя сделать?

— К сожалению, — развёл руками Светлейший. — Закон суров, но это закон.

«Ага, мне-то не рассказывай».

Я лихорадочно перебирал варианты. Понимал, что Меньшиков со мной разговаривает только от потрясения. Сейчас отойдёт и снова начнёт воспринимать меня, как непутёвого мальчишку. Как Мишеньку… Потом остальные подключатся и задавят авторитетом. Нужно срочно что-то решать…

«Так, стоп!».

В голову пришли слова отца, в нашу первую встречу. «Лучше бы ты умер тогда…». И Жирный, в смысле Жировой тоже что-то такое говорил…

— Ваша Светлость, а можно вопрос?

— Внимательно слушаю.

— Что было бы с Родом, если бы я не пережил инициацию?

— Ничего. Такое нередко случается.

— А если бы я к моменту заседания восстановил магические способности?

— Тем более. Естественно, если бы вы доказали свои возможности в присутствии специальной комиссии.

— То есть ни понижение в статусе и в правах, ни лишения вассалитета, ни частичной конфискации имущества?

— Ни-че-го, — по слогам произнёс Меньшиков. — Что в этом слове вам непонятно?

— Тогда считайте, что я умер, — заявил я и пристально посмотрел в глаза старика.

— В смысле? — дёрнул тот бровью.

— В прямом. У Смолокуровых нет больше взрослых мужчин без способности вызвать Покровителя Рода. Я ухожу из семьи.

Моё заявление породило бурю эмоций. Никто не смолчал, но я лишь краешком уха отмечал кто и как среагировал.

— Неслыханно! — охнул толстый защитник.

— Отказаться от Рода? — не сдержал восклицания секретарь.

— Неожиданно, — задумчиво протянул Баратынский, продолжая играть безделушкой.

— Ма-ла-дец! — по слогам проговорила княгиня.

Несвицкий ничего не сказал, только проскрежетал зубами в бессильной злобе.

— Сын! — воскликнул отец.

Я, не оборачиваясь, выкинул руку за спину, останавливая его порыв жестом. Сейчас не до благородства и родственных излияний. И лучше ему помолчать. Слово главы Рода твёрже гранита, скажет что-нибудь сгоряча, потом обязательно за язык подтянут. А оно нам надо?

— Не хотите объяснить поподробнее? — вкрадчиво спросил Меньшиков. — Каким именно образом мы это оформим?

— Да любым, Ваша Светлость. Умер, пропал без вести, потерял документы. Вы тут главный, вам и решать.

— Разумно, — ухмыльнулся такой неприкрытой лести Светлейший и перевёл взгляд на секретаря. — У нас есть соответствующие процедуры?

— Подходящих конкретному случаю нет, — растерялся тот. — До сих пор из рода никто добровольно не уходил.

— А не добровольно? — встрял я.

— А не добровольно у нас только изгнанники.

— Мне подходит.

«Вы совсем идиот? — зашипел на меня Мишенька. — Вы что делаете…».

«Заткнись, мелкий, — грубо оборвал его я. — Не до тебя мне сейчас».

* * *

Страсти потихонечку улеглись, но никто не спешил высказаться. Всё внимание было направлено на нас с Меньшиковым. Больше, конечно, на Светлейшего Князя, чем на меня — только от него зависело, чем закончится моя недавняя выходка.

— Вы отдаёте себе отчёт, на что отважились, юноша? — спросил он, окидывая меня цепким взглядом. — Какие лишения вам придётся испытать? С какими трудностями столкнуться? Жизнь простолюдина, она сильно не похожа на вашу, уж поверьте мне, старику.

— Не совсем отдаю, Ваша Светлость, но мой поступок взвешенный и осмысленный. Род не должен страдать, — с некоторым пафосом заявил я, но здесь он к месту. — Единственное, хочу попросить…

— Смелее, — поощрил меня Меньшиков. — Последнее желание приговорённого — это святое.

Не самый позитивный посыл, как по мне, да и ладно. Спрос в нос не бьёт. Откажут — и хрен с ними. Я собрался с духом и выпалил:

— Оставьте возможность отыграть всё назад, если… — я запнулся и тут же поправился: — когда ко мне вернётся магия и способность вызывать Покровителя Рода.

— Каков наглец! — возмутился Несвицкий и хотел что-то добавить, но Меньшиков остановил его повелительным взмахом руки.

— Отыграть назад? — хмыкнул он. — Ну почему бы и нет? Думаю, заседатели меня в этом решении поддержат.

— Давно не получала такого удовольствия от процесса, — громко прошептала княгиня и в знак согласия подняла руку.

— Да, мальчик на удивление хорошо держится, — тоже шёпотом согласился с ней Баратынский и, повысив голос, сказал: — Не возражаю.

— Я возражаю! — взвился Несвицкий. — Захотел — вышел, захотел — снова зашёл! С чего это юнцу такие привилегии? Если наказывать, значит наказывать!

— Соблюдайте субординацию, князь! — осадил его Меньшиков. — Вы здесь всего лишь обличитель, не нужно брать на себя лишних обязанностей. Ваши доводы выслушали, а уж решения позвольте принимать нам.