Изгои (СИ)

В кузове грузовика, освобожденном от аппаратуры, теперь тряслись четверо парней примерно того же возраста, что и Ржавый. Все они были вооружены. Заика Мона и худющий тип с бордовым родимым пятном на лбу по кличке Скелет — помповиками, Лопоухий здоровяк Герпа — стареньким наганом, точь-в-точь как у красноармейца Сухова, а темнокожий парень Карим вертел в волосатых руках здоровенный валочный топор. В кабине находились Ржавый, который крутил баранку, и Остап, выполнявший функции лоцмана, между их сиденьями стояло еще одно помповое ружье.

Водитель не умолкал ни на минуту. Он хотел как можно больше узнать про новоприбывших и щедро осыпал Остапа вопросами. Как зовут, откуда прилетели, сколько лет… Уставший и голодный, как зверь, собеседник отвечал неохотно.

— Слушай, Ржавый, у тебя есть чего-нибудь пожрать?

Тот вытащил из-за пазухи краюху серого хлеба:

— Держи. Это я в столовке спер.

Сожрав хлеб, Остап попросил воды. Ржавый пошарил под сиденьем и протянул ему фляжку. Щедрый глоток вызвал блаженную отрыжку.

— Хлеб сами печете?

— Сами. У нас хорошая пекарня.

— Значит, и пшеница тут растет?

— Растет, чего ей не расти. Земли на Карфагене плодородные, климат хороший. Урожай по два-три раза в год собираем. Бывало, воткнешь палку в землю, глядишь, а она уже плодоносит! А как у вас на Земле с урожаями?

— По-разному.

— Ясно. Я ведь тут и родился, на Карфагене. О Земле знаю только по рассказам жителей коммуны. Ну и в кино видел…

— В кино?

— Ну да. У нас есть видеосалон.

— Что, прямо с видаком и телеком?

— Прямо с видаком и телеком. Каждую субботу в шесть вечера у нас фильм показывают. Только новинок мало, все уже смотрено-пересмотрено, а с кассетами напряг.

— И какой жанр ты предпочитаешь?

— Боевики. «Кобра» — вот отличный фильм! Сталлоне там просто суперски играет, — Ржавый, подражая детективу Кобретти, произнес гнусавым голосом: — «Ты — болезнь, а я — лекарство».

— А «Рэмбо» видел?

— Конечно!

— Какую часть?

— А их что, много?

— Четыре… А, нет, пять!

— Я видел ту, где Рэмбо приезжает в городок Хоуп и местный шериф открывает на него охоту.

— Это первая и лучшая часть. Остальные можно не смотреть, муть полная.

— Сам-то любишь кино?

— Люблю. Я вообще-то режиссер по профессии.

— Да ну, заливаешь!

— Мамой клянусь.

— И какие же ты фильмы снял?

— «Хроники УГРО-6», например.

— Не слышал. А еще?

— «Легавый в отставке», «Легавый выходит на тропу войны», «Три мента», «Майор Вампилов».

— Боевики?

— Криминальные сериалы.

— И что это такое?

— Это как фильм, но сразу серий двадцать, а то и тридцать.

— Зашибись! Я бы тоже хотел сниматься в кино. Как думаешь, у меня бы получилось?

— Конечно, — не стал расстраивать парнишку Остап. — А если бы ты сказал, как отсюда выбраться, то я бы похлопотал, чтобы тебя взяли на главную роль.

— Нет отсюда выхода, — потухшим голосом сказал Ржавый.

— Жалко.

— А кого-нибудь из звезд живьем видел?

— Один раз Слая видел, когда он в Москву приезжал на какую-то премьеру.

— А Слай — это кто?

— Прозвище Сильвестра Сталлоне.

— Ух ты! И как он?

— Здоровый, сука!

— А еще кого видел?

— Шварценеггера.

— Зашибись! А как думаешь, кто кого заборет: Шварценеггер или Сталлоне?

Остап ухмыльнулся. Этот вопрос был едва ли не самым популярным в дни его юности.

Тогда кругом царили нищета, безработица, грязь. Единственной отдушиной были видеосалоны, где крутили американские фильмы. Уже в то время Луцык любил ужастики вроде «Кошмара на улице Вязов» и «Пятницы, 13-го», а Остап, как и его теперешний сосед по кабине, предпочитал боевики. Он просто обжал «Смертельное оружие» с Мэлом Гибсоном и усатым негром, имя которого выветрилось из памяти. Отличное кино. В меру экшена, в меру юмора. Не то политкорректное дерьмо, что сейчас снимают. Еще был отличный «Крепкий орешек» с Брюсом Уиллисом. Помятый жизнью офицер полиции Джон Макклейн против шайки немецких террористов внутри небоскреба «Накатоми Плаза», адреналин, пальба, злодейский злодей Ганс Грубер и в конце, как водится, победа добра над злом. Остап признавал только первые три части «Орешка», дальше пошла какая-то пурга. Особенно та серия, где Макклейн приезжал в Москву, «Крепкий орешек. Хороший день, чтобы умереть» называлась. Реальное днище!

Этот фильм он смотрел уже в кинотеатре. Большой экран, суперзвук, мягкие удобные кресла, но все равно ощущения были не те. В районном видеосалоне, где видак то и дело жевал пленку, а зрители пялились в небольшой экран телевизора, все выглядело покруче! Однако пятый «Орешек» запомнился ему надолго. Он смотрел этот фильм с Джей.