Изгои вселенной (СИ)

Такие мысли, конечно, не заряжали Жукина оптимизмом, но, похоже, были ближе всего к истине.

Была и еще одна гипотеза, объясняющая, в частности, неудачи зондирования космоса с помощью радиотелескопов. Радиоволны, распространяющиеся в пространстве со скоростью света, были не очень удобным средством связи даже в пределах Солнечной системы. Сигнал, посланный с Земли, принимался на Марсе через несколько минут, что естественно создавало определенные трудности даже для связи с космическими зондами. Что тогда говорить о межзвездных пространствах, где расстояния измерялись десятками и сотнями световых лет? Между тем, скорость света, пока самая высокая из известных на Земле скоростей. Если инопланетные гости прилетали к нам из других, пусть даже ближайших звездных систем, они без сомнения, пользовались другими, куда более высокими скоростями.

Отсюда следовало, что наивная попытка людей использовать для связи с иными мирами радиопередачи и радиолокацию закончилась тем, чем и должна была закончиться - неудачей! То, что для нас было последним достижением науки, для них, без всякого сомнения, являлось давно пройденным, оставшимся где-то далеко позади этапом. Вероятно, Они относились к нашей примитивной связи при помощи радиоволн, так же, как мы относимся к передаче информации при помощи туземных барабанов. Радиопринимающих и передающих систем у них могло просто не быть! Разве что, в качестве экспонатов музеев или сувениров, как тот же старый африканский барабан, в доме бывалого путешественника.

+ + +

Мысль о старом барабане посетила Жукина во время рассуждений о природе обнаруженных им странных информационных сигналов. Как это раньше не пришло ему в голову?! Проверить УСП в качестве средства связи! Ведь он даже не планировал такой проверки. Шальная мысль пьянила и создавала чувство нереальности происходящего. «Неужели ЭТО?! Неужели я, сам того не сознавая, вклинился в информационное поле инопланетян?» - Жукин был готов, подобно Архимеду, с криком «ЭВРИКА!» сорваться с места и бежать, не разбирая дороги. Обладая, несомненно, более крепкими, чем древний ученый муж, нервами, он всего лишь чмокнул, (чего раньше никогда не делал), в мокрый холодный нос дружелюбно вилявшего хвостом Чарли и взъерошил его и без того лохматый загривок. «Никто меня не ценит, только ты, верный дружище», - посетовал на жизнь Жукин и отрезал большой кусок ветчины, который тут же исчез в бездонной пасти четвероногого друга.

Немного успокоившись и вспомнив, что прибор работал на предельной мощности он пришел к окончательному решению - во что бы то ни стало приобрести реактор и горючее для него.

Несколько дней прошли в бесплодных попытках повторить прорыв. Окончательно убедившись в крайней необходимости приобретения автономного источника энергии,  Жукин вплотную приступил к осуществлению своего замысла.

+ + +

Оставив собаку на попечение доброй одинокой женщины из ближайшего селения, Жукин вылетел в Америку, где с помощью друзей, коллег и денег надеялся выйти на нужных для осуществления его планов людей.

По Вашингтонскому номеру телефона, он без труда разыскал друга и однокашника Боба Слейтона, проходившего в свое время вместе с ним стажировку, а сейчас работавшего в Арлингтонском научном центре. Во время стажировки они быстро сошлись и крепко подружились. Впоследствии не раз сиживали в пивных барах и знакомились с девчонками на танцах. Общались по очереди на русском и английском, помогая друг другу в освоении языка. В результате Слейтон не только в совершенстве освоил «великий и могучий», но и зазубрил многие русские пословицы и поговорки. Вдобавок ко всему  Боб, как и многие иностранные студенты хоть сколько-нибудь прожившие в России научился изысканно материться по-русски. Это у них почему-то считалось особым шиком.

Боб всегда отличался бесшабашностью и авантюризмом, чем привлекал склонного к тем же чертам характера Жукина. Кроме того, обладая редким талантом легко сходиться с людьми, он имел широчайший круг знакомых: от бездомных, до воротил большого бизнеса и политиков высшего эшелона власти. Такая амплитуда объяснялась его умением и с первыми, и со вторыми, и с третьими говорить на их языке, знанием всех слоев американского общества и легким веселым нравом. К тому же Боб, несмотря на то, что любил поболтать и пофилософствовать, был по настоящему деловым человеком, а когда надо, умел крепко держать язык за зубами. Совокупность этих бесценных качеств и заставила Александра обратиться со своей проблемой именно к Слейтону.

- Санек, мать твою так! – обхватил своими огромными ручищами скромно, но радостно улыбающегося Жукина, двухметровый Боб встречавший его прямо у трапа самолета. Он выдал еще одну соответствующую случаю, но не совсем приличную тираду на русском. Хорошо, что сейчас их, скорее всего, никто не понимал. – Сколько лет, сколько зим, старик! Надолго?

- Нет, Боб, - ответил Жукин, высвобождаясь из его объятий. – По делам. Хотелось бы их сделать как можно быстрее. С твоей помощью.