Изгои. За что нас не любит режим

Чтобы текст не выглядел как панегирик одной-единственной Медузе, напомню походя про Bird in Flight. Вы, может быть, о нем и не слышали, но это другой интереснейший пример: кормление качественного медиасимбионта за счет немедийной площадки. В принципе, такую модель я предсказывал 10 лет назад, в общении с рекламодателями ЖЖ и Супа. И ее появление я прогнозировал не в ответ на вопрос «Где бедным редакциям найти богатого дяденьку-спонсора?», а ровно наоборот. Вопрос был: «Как богатому дяденьке-бизнесу, мечтающему о миллионном охвате, решать этот вопрос не с помощью баннеров с оплатой по CPM?» Мой ответ был: учреждать качественные СМИ. И я тут ни разу не претендую на авторство. Этот рецепт придумали за 66 лет до моего рождения братья Мишлен, начавшие издавать путеводители по Франции и Бельгии, чтобы стимулировать продажу автомобилей и, следовательно, покрышек. За 15 лет до моего рождения гендиректор пивоварни Guinness, охотясь на куропаток в Ирландии, додумался продвигать свою марку за счет всемирного справочника рекордов. За три года до моего рождения придумался календарь Pirelli. Так что продвижение немедийных брендов через учреждение качественных СМИ – отнюдь не моя личная завиральная идея, а просто приложение к Интернету очень старых трендов.

Так же, как и мой прогноз о выдавливании качественных русскоязычных СМИ за границу – не фантазия, основанная на недовольстве результатами прошедших выборов в Думу. Такие времена в российской истории уже случались. Лев Николаевич Толстой в последние годы жизни не мог напечатать в России никаких писем и статей – цензура не пропустила даже репродукцию «Тайной вечери» Николая Ге с его сопроводительным текстом, не говоря уже о письме Толстого Святейшему Синоду по поводу отлучения от церкви. Издавалось все это в Лондоне. Но читалось-то в России, несмотря на отсутствие Интернета и традиционную медлительность почты.

Как мы разучились читать и считать

Примерно 100 500 раз за последнюю пару дней прочитал в разных уважаемых и неуважаемых СМИ, что 400 000 евро – это 24 миллиона рублей. Даже сам почти поверил.

Меж тем официальный курс евро на сегодняшний день составляет 72,6582. При таком курсе 400 000 евро – это 29 063 280 рублей. В четверг на момент задержания Белых было 29 160 640 рублей, коррекция настала в пятницу из-за Brexit.

Такой уровень фактчекинга, подкосивший разом и партийную печать (телеканал Россия, Комсомолка, Лайфньюз, Лента. Ру, РИА Новости, Взгляд), и некоторые независимые частные издания, – это очень явный и внятный симптом запущенной болезни. Деградация отечественного медиарынка, полная утеря берегов и ответственности перед читателем за достоверность сообщаемых фактов – естественное следствие двух независимых друг от друга процессов, лишь один из которых идет сверху и объясняется кремлевским вмешательством. Другой идет снизу, и он гораздо страшней.

Как сейчас помню момент, в который я впервые эту печальную дихотомию сформулировал.

В марте 2000 года, когда Путин потерял приставку и.о. в названии должности, Лента. Ру была продана ФЭПом коммерческому инвестору – тогдашнему владельцу «Рамблера» Сергею Васильеву (чьи мемуары о девяностых я недавно с большим интересом прочитал и вам советую). В понедельник 27 марта, наутро после президентских выборов, в отеле «Балчуг Кемпински» новый владелец устроил закрытую презентацию проекта для иностранных инвестфондов (которым со временем рассчитывал впарить «Рамблер» – но эти планы вскоре разрушил доткомовский крах). На той презентации я докладывал основные параметры и перспективы Ленты. Ру в качестве коммерческого проекта: аудитория, монетизация, все пироги. И один пожилой американский финансист спросил меня:

– Не боитесь ли Вы, Mr. Nossik, что в связи с избранием KGB man на пост президента России в Интернете установится такая цензура, из-за которой ваше издание не сможет работать?

Я встречался с Путиным за три дня до его назначения исполняющим обязанности, он мне тогда поклялся, что цензуры в русском Интернете не будет, и я ему поверил. Кстати, на выборах 2000 года я и сам за него голосовал. Но к вопросу американского финансиста я отнесся со всей серьезностью. И ответил ровно то, что думал:

– Цензурные риски в России существовали всегда, но в перспективе ближайшего пятилетия они не представляются мне актуальными для Интернета. Куда страшней другая угроза: что конечный потребитель новостей утратит к ним интерес. Тогда нам точно пипец. Если новости на русском языке станут неинтересны русскому читателю, нас выметет с рынка на раз. Не думаю, что это случится в ближайшие годы, но если Вам нужна реальная угроза для российского медиабизнеса, то вот она: утрата читательского спроса на достоверную информацию.

Угроза, как видим, реализовалась 16 лет спустя. Пипл радостно хавает не проверенное на калькуляторе. И сам не проверяет. И перевранный в десятках источников курс евро никого уже не парит. Грань между проверенным редакцией фактом и «информацией ОБС», публикуемой без проверки, неуклонно стирается.

Что дальше?