Изгой

– Ну, не знаю... – атаман боролся с сомнениями. – Как-то все это вообще в голове не укладывается... А если Гусенок что-то перепутал? Совхоз далеко – может, это просто с полей приехали, с лопатами и вилами...

– Я тебя уверяю, ничего он не перепутал – он не такой, и это точно не лопаты. Я понимаю: не хочется верить, что в самом сердце Кубани твою станицу будет штурмовать отряд моджахедов – причем штурм может начаться в любой момент, а ближайшая воинская часть прибудет не раньше полудня...

– Да че ты меня уговариваешь! Я подполковник запаса, в лекциях по обстановке не нуждаюсь... Однако... Хрен его знает, на ум приходит только одно: окопаться за околицей да принять бой.

– Не надо окапываться. Начнете окапываться, они увидят – у них там наблюдатели выставлены, – отменят операцию и разбегутся.

– Ну так и нормально, пусть отменят...

– А потом выберут момент и ударят в другой раз, когда не будете ждать. Вы же не будете всю жизнь в окопах сидеть? Не будете. И мы у вас тут не собираемся торчать вечно, у нас дела есть.

– И что ты предлагаешь?

– Делайте все, как задумали. Собирайтесь, с рассветом выезжайте. Встанете вот здесь, – Филин показал на карте. – Они начнут выдвигаться, мы их встретим. Как услышите пальбу, подскочите вот отсюда, если замешкаемся и не положим всех разом, ударите с фланга. Но я думаю, мы сами справимся.

– Всемером против полусотни?!

– Вдевятером. Федор и Дмитрий тоже будет участвовать.

О как! Я аж приосанился. И чего я буду делать: добивать раненых врагов рукоятью револьвера?

– Ну, не знаю... – атаман постучал прокуренным ногтем по лежавшему перед ним на столе телефону и с сомнением покачал головой. – То, что атаман Литовской за тебя поручился, – это факт. Но я ни его, ни тебя не знаю... Может, не такие уж вы и крутые вояки...

– Тогда нас всех убьют, и вам придется воевать самим, – Филин пожал плечами. – Но в любом случае, к тому моменту, когда вы подскочите туда, враг вынужден будет спешиться и занять позиции на лугу – а это вообще «лысина», вдоль и поперек, и вы их там спокойно и методично перещелкаете.

– Ладно, уболтал, – принял решение атаман. – Так и сделаем.

– Ну вот, совсем другое дело, – обрадовался Филин. – Как у вас с экипировкой?

– А у тебя есть что предложить? – хитро прищурился атаман.

– Да нет, сам хотел попросить.

– Хе! Просить вы все мастера. Ну... Есть карабины, несколько автоматов. Патронов хватает. В общем, найдем чем вооружить народ.

– А запасец? – Филин уже вполне свойски подмигнул.

– А что «запасец»? – атаман резко заскучал. – Запасец, он, сам понимаешь, карман не ломит...

– Видишь ли, мы рассчитывали на тихую филигранную акцию. Инструмент у нас хороший, но для такого дела надо бы что-нибудь поосновательней...

– Понимаю, – атаман вполне скупердяйски вздохнул и махнул рукой. – Ну... есть два пулемета, восемь коробок к ним и с десяток «Агленей»[5].

– Отлично! Все вернем в целости и сохранности.

– И гранатометы?!

– Хе-хе... Ну, коли надо – потом подвезем. Если живы будем.

– Да шутка же! Ладно. Пошли в закрома, выдам, да пора уже делом заняться...

* * *

К полуночи мы с Федей скрытно выдвинулись в район Прибрежного Сада и заняли позицию на его северо-восточной оконечности, под развесистой старой яблоней. Федя работал пулеметчиком, а я получил почетную должность «второго номера» – стрелка прикрытия; получил автомат, а с ним – инструктаж:

– Не стрелять, мать твою так! Только в крайнем случае, если меня совсем убьют...

Задачу нам поставили простую, но важную: после залпа «отработать» по второму транспорту с людьми и ни в коем случае не палить по джипу. Им и его обитателями, равно как и первым транспортом, будут заниматься другие камрады, мирно затаившиеся в ночи неподалеку от нас.

Темно было, как сами знаете где и у кого, но я эти места напропалую излазил в детстве, так что диспозицию представлял себе отчетливо и ярко, как при свете дня.

Слева у нас река, вдоль нее, до самого совхоза тянутся непроездные сады. Справа длиннющий заливной луг, по которому вьется полевая дорога. За лугом – лес, довольно густой, кататься на машине там нереально.

По расчетам Филина, враг должен подвезти личный состав примерно на полкилометра к станице и уже оттуда наступать пешим порядком. Или ехать до самой станицы, это уж насколько наглости хватит.

Других дорог тут нет, так что мимо нас в любом случае не проскочат, даже если додумаются выступать пешком сразу из совхоза.

Ленка с камерой наперевес дежурит на крыше тракторной бригады и ждет сигнала, чтобы мчаться снимать кино, а во дворе стоит Федина «шоха».

Ну вот вам и вся диспозиция: теперь сидим и ждем.

Тролль Федя, скот бездушный, завернулся в плащ– палатку и спит, а мне холодно, тревожно и оттого в голову лезут разные нехорошие мысли.

А! Вот что интересно: перед выдвижением Федя разобрал пулемет до последней детали, протер все части, кое-что смазал маслом, опять протер, проверил, прощупал каждую железяку, вручную «продавил» ленты, все вычистил, опять собрал и только тогда успокоился. Война, скажу я вам, это дикое занудство. Я никогда не буду военным! На мне семейная традиция и умрет.