Изгони меня, или Дачная готика

– Чаю хочу, – сказала женщина и громко хлопнула дверью автомобиля.

Машка Круглова завороженно смотрела, как женщина открыла ключом калитку бывшей дачи Рыпина, самой последней на линии, а потом странная пара исчезла внутри желтого деревянного дома, окна которого украшали белые резные наличники. Красивый черный автомобиль остался стоять на дороге. А Машка Круглова вспомнила, почему она проснулась с оператором канала Васи Тайницкого. Машке стало противно, отвратительно, мерзко… Она развернулась и побежала. Мимо дачи Иваневских, мимо дачи Жужиковых, мимо водонапорных башен, мимо Поворота. Домой, скорее, скорее, спрятаться, забыть про все… Тыльной стороной ладони Машка вытирала слезы.

Вечером Тайницкий и его команда, конечно же, не пошли снимать никакую церковь, потому что попросту были не в состоянии это делать.

Машка Круглова сидела в углу, обхватив колени руками, и смотрела, как медленно наступает темнота.

Верочка Иваневская уже была в Москве. В сотый раз она пересматривала видео, которое выложила Машка, и ее губы сжимались в тонкую линию, пока окончательно не побелели.

Никита Жужиков был лишен карманных денег. Так решил дед, отец с ним не спорил.

***

– Дела… – сказал дядя Коля, когда они с Лаврентьичем курили на бетонном блоке.

– Да, – ответил Лаврентьич и неожиданно выдал, – да уж.

Дядя Коля вопросительно посмотрел на него, потому что «да уж» Лаврентьич говорил только, когда знал что-то существенное по обсуждаемому вопросу.

– Да уж… – повторил Лаврентьич.

– Да уж? – переспросил дядя Коля.

Лаврентьич не ответил. Дяде Коле стало обидно. Столько лет дружбы, а он не хочет ему что-то там рассказывать. Дядя Коля гневно бросил на землю сигарету, затушил ее ботинком и возмущенно пошел к дырке в заборе технической зоны водонапорных башен. Лаврентьич продолжал курить, его взгляд странно блуждал от одной водонапорной башни к другой.

***

А на бывшей даче генерального директора Рыпина, известного вора и казнокрада, несколько раз проданной и перепроданной, а в последнее время сдаваемой в аренду, происходило следующее.

С наступлением сумерек на первом этаже зажегся свет, где-то через полчаса на открытую веранду вышла женщина, уже переодевшаяся в синий свитер, вынесла заварочный чайник, две чашки и электрический чайник, от которого шел пар. Все это она поставила на стол, налила в большую белую чашку со сколом сначала заварку, потом кипяток, сдула пар и сделала аккуратный глоток. Где-то запел соловей, взгляд женщины стал мечтательным и задумчивым.

– Ну и что вы думаете, Дария? – на веранду вышел пожилой мужчина.

Он сел за стол, но чай наливать не стал.

– Да не знаю я, – ответила она.

– Ну ладно уж вам, – мужчина скрестил руки на груди.

Дарья скосила на него глаза, синие, все еще густо накрашенные.

– А вы чего чай не наливаете, Томас Иваныч?

– Я эту гадость не пью.

Дария, то бишь в нормальном произношении Дарья, пожала плечами.

– Ведьма, – наконец, ответила она.

– А я думаю, что демон.

– В этой дыре? – Дарья удивленно посмотрела на Томаса Ивановича. – Да откуда бы? Точно ведьма.

– Ведьма не может устроить землетрясение. Это демон.

– А оно вообще было? – Дарья вскинула аккуратные брови. – Может, это монтаж.

– Было, – Томас Иванович покачал головой. – Я чувствую, что оно было.

– Чувствует он… – вздохнула Дарья. – Зато все остальное указывает на то, что это ведьма: мертвые животные, огненный шар над церковью. Точно ведьма.

– А еще этот клоун, который выдает себя за экстрасенса, – Томас Иванович все-таки налил себе чай, – есть у меня по поводу него определенные мысли…

– Думаете, одержим?

– Пока не знаю. Но все возможно.

– Ведьма, Томас Иваныч, – Дарья покачала головой. – Я почти уверена, что это ведьма.

– Сложно для ведьмы, – парировал Томас Иванович, – демон.

– Спорим? – спросила Дарья.

– Спорим, – согласился Томас Иванович, протягивая ей руку через стол.

Дарья пожала его руку.

– Переводной, – вдруг сказала она.

– Пф… – фыркнул Томас Иванович. – Ну какой смысл играть вдвоем в переводного дурака?

– А мне нравится, – возразила Дарья.

– Я путаюсь, – проскрежетал Томас Иванович, – кто кому переводит.

– Знаете что, – Дарья с грохотом поставила чашку на стол, – раз договорились, что выбираем по очереди, подкидной или переводной, значит, договорились. А если боитесь проиграть, то так и скажите.

– Не боюсь, – сквозь зубы ответил Томас Иванович.

– Тогда за картами сходите, – Дарья махнула рукой.

Томас Иванович нехотя поднялся и пошел в дом за колодой карт, а Дарья посмотрела в темноту, за которой скрывалось озеро. А за ним церковь.

– А на что мы спорим? – спросила она, когда Томас Иванович вернулся.

– А разве не как обычно? – он начал мешать карты.

Как обычно? Ну почему бы и нет. Хотя Томасу Ивановичу на это как обычно спорить куда проще, чем Дарье.

– Ладно, – сказала она. – Сдавайте.

До полуночи было сыграно одиннадцать партий в переводного дурака, в девяти из которых победила Дарья. Потом пошли спать.