Изгоняющий бесов. Трилогия

Резвый доберман тут же встал рядом, бодро слизывая с носа последние сладкие крошки.

— Ну и уходи! — обиделась Марта, поворачиваясь ко мне спиной. — Хочешь быть святее папы римского? Да если бы не Система, вы бы тут… все люди… вас бы просто…

— Да, люди не ангелы, — подтвердил я. — С нами сложно.

Мой пёс хлопнул лапой по игривому джокеру. Мгновением позже мы с ним уже стояли в сенях нашего дома.

Тёплая тишина, запах готовящейся еды с кухни, общее ощущение благости и покоя. Хорошо, когда тебе есть куда возвращаться.

— Ха, спалились! — Резко распахнувшаяся дверь явила нам сидевшую в засаде курсанта Фруктовую. — Я минуту назад вошла в сени с улицы, вас тут не было. Где шлялись, аферисты?

Мы с Гессом переглянулись. Честно рассказать, что ли? Так не поверит.

— Только вот не надо меня лечить, что вы бесогонить ходили!

Понятно, я же говорил, что не поверит.

— Итак, с какого Блюхера молчим?

— Внученька, — гулко донеслось из горницы, — поди, то Геська с Федькой от заявились? Так давай-ка гони их сюда, дел от полно.

Даша скрипнула зубом, сделала пальцы вилкой, медленно поднесла к своим глазам и выразительно перевела на нас — «я за вами слежу, ребята, не оступитесь». Страшно, страшно-о…

Доберман, прижав уши и опустив нос, резко дёрнул на свой коврик, делая вид, что он, как всегда, абсолютно ни при чём, в противозаконных деяниях не участвовал, на Чубайса не покушался и Кеннеди не его работа. Я же снял с пояса кобуру, убрал разряженное оружие себе в дорожную сумку (потом почищу и смажу!), а сам, вымыв руки, сел на лавку напротив святого отца.

— Докладывай от быстро, — шёпотом попросил он. — Дашенька, радость от моя, а подай-ка нам чайку, что ль? Анчутка-то вроде как с пирогами от да плюшками возится.

— Айн момент, ваше святейшество! — в два голоса раздалось с кухни.

Я собрался и в полторы минуты уложил максимально подробный рассказ о задании.

— Привидения-то, оно конечно, сиречь не бесы, — покачал седой бородой отец Пафнутий. — Но от, как ни верти, а к нечисти-то прямое отношение имеют. Живой от до дому вернулся — так молодца! Друга от верного не потерял — вдвойне хвалю! А вот на скандалы от в Системе-то не нарывайся, не дорос ты от ещё с ними бодаться. Да и по факту, от вдуматься если, кто мы до той Системы-то были? Так от, самоучки-одиночки, без правил, без закону, без какой-никакой от защиты. А ты ныне и от деньгу зашибаешь, и от задания получаешь централизованно, и от медицинская страховка есть, отчего ж не жить как-нибудь…

— Это из Гоголя.

— Угадал. Чаю-то будешь?

— Буду.

Наверное, сейчас был не тот момент, когда нам стоило бы всерьёз обсуждать этически-технические моменты в работе так называемой Системы. Если они (начальство, руководство, генералитет, правительство или кто их там знает?) просто сидят у мониторов, наблюдая, как в разных концах земли, времени и пространства работают бесогоны, методично фиксируя их успехи и поражения, это, несомненно, отдаёт механическим равнодушием.

С другой стороны, войны без жертв не бывает. Не может так складываться, чтоб только люди регулярно били нечистую силу. Самим фактом её существования на нашей планете мы обязаны великой гражданской войне на небесах, и последствия тех кровопролитных сражений одних ангелов с другими в райских кущах мы будем разгребать ещё не одно тысячелетие.

А значит, может быть, и не так уж не правы те бесогоны, что разными жизненными путями, по воле судьбы или рока становятся именно бесобоями! Людьми, которые не дают рогатому ни малейшего шанса, и там, где я использую святую воду или русский мат, они просто полосуют бесам глотки стальными ножами с серебряной всечкой вдоль режущей кромки. Быстро, безболезненно, наверняка и никаких эмоций.

— Много от думаешь про себя, паря, — вернул меня на грешную землю отец Пафнутий. — Само оно дело-то неплохое, философия, сиречь царица гуманитарных наук! Однако ты от, главное, когда стреляешь-то, думки свои от великие отложи на время. Стрелять от с пустой головы надо!

Я налил себе вторую кружку. Чай был идеальной крепости, с бергамотом, ломтиком лимона, едва уловимым ароматом мяты и одной ложечкой мёда. Анчутка умеет любую обыденную мелочь подать на стол как последний писк кулинарного шедевра.

Батюшка тихо подмигнул мне с всё понимающей улыбкой, сам был молодым и горячим. Но если я хочу дожить до его лет, то умнеть, пожалуй, пора уже сейчас.

Тем более что в конце концов мы вернулись с победой. Мы отомстили за того парнишку с Украины, освободили Вавельские пещеры от обнаглевшего ворья, закрыли выход в наш мир озлобленным призракам, сломали опасный артефакт неизвестного происхождения — так чего я себя накручиваю?

Как там говорили древние монахи? «Уныние есть грех. Выпей и не греши!»

— Федька, от, может, чего покрепче?

— Дедуль, я всё слышу!

— Охти ж мне, грехи-то наши тяжкие, — скрипя суставами, поднялся батюшка. — В храме от рюмочкой кагора благословлюсь во славу Божию. Завтрак-то до чаю скоро ли достанет?