Изгоняющий нечисть

– Какого хрена? – единственное, что сказал он, зайдя в своё холостяцкое гнездышко. Больше он ничего сказать не смог, так как голосовые связки от удивления словно онемели. А удивляться было чему: его квартира, его крепость, в которой всегда был идеальный порядок, была в ужасном состоянии – на полу валялись окурки и пустые бутылки, добрая часть мебели лежала на полу. Та мебель, что осталась стоять, была изрублена топором, который торчал из антикварного шкафа. Кругом валялись битые стекла и дверцы от шкафов. Дорогие картины были изрезаны охотничьим ножом. Та же участь постигла диван и кресла. На дорогом ковре, который Евгению когда-то подарила мать, чернело большое черное пятно, будто кто-то хотел разжечь на нем костер. Всё это было обильно усыпано лоскутами, в которые неведомые злоумышленники превратили одежду Евгения, которая, к слову сказать, стоила очень не дешево. – Это что такое?!

– Может, воры? – предположил Сергей, осторожно переступая через груду битых бутылок.

– Я не думаю, – ответил Евгений, с сожалением глядя на люстру, лежащую по середине гостиной. Крюк, на котором держалась люстра, валялся рядом, к нему был привязан кусок веревки. – Они бы что-нибудь унесли. Эти же просто всё испоганили… Падлы!

Вся кухня была завалена осколками посуды, а ванна была залита кровью. Кровью были заляпаны и стены туалета.

– Туда лучше не заходи, – предупредил Евгения Сергей, выходя из спальни. – Тебе такое лучше не видеть!

– И что там? – Евгений посмотрел вопросительно посмотрел на Сергея.

– То же самое, – Сергей отвел в сторону глаза. – Бардак…

– А вдруг мне так не покажется? – с этими словами Евгений распахнул дверь и вошел в спальню.

Там действительно был бардак – зеркало шкафа-купе было разбито, плазменный телевизор валялся на полу под кучей одежды, на светлых обоях кровью был нарисован череп, а под ним красовалось слово «смерть», написанное готическим шрифтом. На кровати, раскинув руки и ноги, лежал голый мужчина. В одной его руке был зажат жгут, в другой – шприц. На запястьях зияли глубокие раны, глядя на которые Евгений понял, откуда в квартире столько крови. То, что он был мертв, сомнений ни у Евгения, ни у его товарища не было. Всё тело мужчины было покрыто синюшно-фиолетовыми трупными пятнами. По широко открытым глазам ползали две мухи. С десяток других мух летали по комнате. От трупа исходил неприятный запах, от которого к горлу Евгения подкатила тошнота. И его бы стошнило прямо на этот труп, распластавшийся на его кровати подобно морской звезде, выброшенной из моря, если бы Сергей не открыл окно. Открывая окно, Серёга раздвинул шторы, и в комнате стало светлее. Тогда-то Евгений и смог лучше разглядеть покойника. И как только он глянул на его лицо, его ноги подкосились, и он по стене съехал на пол. В следующее мгновение душераздирающий крик вырвался из груди Евгения. И кричал он не потому, что ему было страшно, а потому, что мертвецом был он сам, точнее – его физическая оболочка, в которую он так мечтал вернуться.

– Ну тише ты, тише, – подскочивший сзади Сергей зажал ему рукой рот. – Не ори ты так… Я же говорил тебе, что не стоит сюда заходить, а ты мне не поверил!

Евгений перестал кричать, но слезы брызнули из его глаз и тело затряслось от рыданий.

Вдоволь наревевшись, он посмотрел на Сергея. Тот вертел в руках мятый листок бумаги.

– Что это?

– Прочитай, – Сергей протянул записку, глянув на которую Евгений сначала увидел только кровавые отпечатки пальцев. Остальное расплывалось перед глазами. Вытерев слезы, он начал читать:

– …В моей смерти не вините никого. Я не могу жить в этом теле. Увидимся в лучшей жизни…

Прочитав, он отбросил записку в сторону.

– И что ты из этого понял? Какие выводы сделал? – Сергей, поднял с пола записку, аккуратно сложил её и убрал во внутренний карман пиджака.

Евгений какое-то время молчал, уставившись на слово «смерть», потом заговорил:

– Раз я оказался в чужом теле, в моем теле тоже должен был кто-то поселиться, чья-то душа. Иначе тело само по себе столько не натворило, правильно? Без души оно бы не написало предсмертную записку и не изгадило всё здесь. И что-то подсказывает мне, что в моем теле находилась душа Евгении Снежиной. Записка-то написана явно бабским почерком.

– Откуда ты знаешь, как зовут ту телку?

– Белозар снабдил меня паспортом и правами на её имя. Я сначала думал, что документы поддельные, но сейчас понимаю, что настоящие. И этот говнюк знал, что ей они уже не понадобятся, если она будет в моём теле, а я буду в ней. – Евгений окинул взглядом комнату. – И похоже, она была ненормальной. Ни один нормальный человек такое бы не сделал. Похоже, эта тварь сначала хотела повеситься, потом вскрыла себе вены, а в итоге сдохла от передоза… И как она посмела так поступить с моим телом? Я же такой красивый… Был красивый! – Евгений погладил свой труп по волосам и опять расплакался. – И что мне сейчас делать? Как жить?