Изгоняющий остылых: Путь по рубежному тракту

Юнец впился пальцами в копье. Он ужасно боялся, несмотря на всю свою подготовку в Ордене. Он знал, что эти мгновения жизни могут стать для него последними. Мысли пустились вскачь, они судорожно искали пути к отступлению, спасению и избавлению. Он на мгновение им поддался и искоса рассмотрел крепостную стену горного аванпоста, единственную преграду на пути зараженных тварей полога. Огромная и массивная, состоявшая из неподъемных каменных блоков, на ней принимали караул и сдавали.

Он бросил взгляд назад так, чтобы никто его не заметил, даже из тех мальчишек, что стояли рядом с ним. Вниз спускалась тропа к воротам. Не так давно по ней орденский послушник доставил их в это негостеприимное место и теперь стоял справа, улыбаясь. Сам он уедет уже скоро, когда посвящение в стражи предгорий завершится.

Кругом стояли немые скалы, и земля не грела, а вытягивала тепло. Снег вихрился возле ног, продуваемых со всех сторон. Вокруг было холодно настолько, что я даже чувствовал — ветер сдувает ко мне согретый воздух от других людей в строю.

Я стоял ровно. А передо мной был проход во внутренние помещения, вот впереди загорелся факел. Слишком поздно, чтобы думать о побеге. Факел впереди озарил темнеющий свод прохода впереди. Кто-то из мальчишек справа выдохнул, словно думал, что сейчас все закончится. А может быть, это действительно будет так, ведь не все приходят в себя после слияния с хранителем крепости. Мысли снова начали свой танец по кругу, они водили хоровод, постоянно напоминая об этом. Сейчас придёт старик. Вот сейчас за этим или за тем послушником ордена появится его костлявая фигура.

Лютый холод, казалось, усилился. Я не чувствовал ног и не мог на них посмотреть. Наверное, они уже все синие. Нужно не отвлекаться. Я должен стоять ровно. Таков приказ орденского послушника.

Впереди выходила процессия. Она тянулась и тянулась. Люди в длинных одеждах со свечами. Послушники с сосудами и маслами. Люди с благословленным оружием. Орденские приверженцы с чистыми новыми одеждами… Они все выходили, и на их лицах не выражалось абсолютно ничего.

Вдруг неожиданно костлявый старик показался из-за спины.

— Ну что, не ожидали? — спросил он. Один из послушников обмочился на месте, прямо под себя, как конь в стойле. Другой побежал. Молча. Потому что орденские послушники не кричат. Но я слышал, как его тело упало, пронзенное болтами. Я искоса бросил взгляд, стражники на стене перезаряжали своё оружие. Про себя я подумал: он уже третий, кто не смог уйти. Не смог сбежать.

Старик засмеялся. Он ходил между нами и говорил:

— Может быть, выбрать тебя? Или тебя? — Он не указывал пальцем, как должен был, а забавлялся с нами. Он наклонялся и замирал перед лицом каждого. Неожиданно страх ушёл, на его место пришёл гнев. Костяшки захрустели от этого неприятного воспоминания, так сильно я сжал своё копье. "Не двигайся", — сказал я себе.

Вчера было двое, но орденский послушник проговорился, что далеко они не убежали.

Длинная борода старика промелькнула перед моим лицом. Старик замер напротив и, наклонившись ко мне, почти шёпотом спросил:

— А может быть, нужно выбрать тебя?

Я никак не выразил эмоции. Он перестал улыбаться и задумался:

— Ты не боишься меня? — Он выглядел озадаченно. Выпрямился и посмотрел куда-то за мою спину. — Правда, не боишься меня?

Я не шелохнулся, — "Нельзя."

— Тогда я покажусь тебе. — Его фигура растаяла. Это было наваждение. И о ужас, что я увидел! В этот самый момент четверо послушников вынесли засохшую мумию старика с перебинтованными вокруг жердей его неестественными частями тела. Огромные деревянные жерди, палочки поменьше и еще поменьше. Словно дыба, бесконечная пытка. "Неусыпная стража" — пронеслось в моих мыслях. Прибинтованные в самых жутких формах руки к дереву. Один палец в одну сторону, другой — в другую. Одна из его рук была свободна, но ему не потребовалось её поднимать — я встретился с ним взглядом. Его помутневшие блеклые глаза открылись. — "Неужели он ещё жив!?". "Иссохший, но ещё живой" — пронеслось в моих мыслях…

Я проснулся. За окном пели птицы, где-то играла тихая музыка. Раздался женский тихий смех. Я лежал на кровати и смотрел в потолок. Этот сон мучает меня каждый раз, когда я усну. С тех самых пор, когда я обрел свободу. Воспоминания свежи, как в первый день. Все повторяется так, словно в первый раз. Потому я стараюсь изматывать себя перед тем, как уснуть, чтобы это не снилось. "Ну как ты там? Еще живой? Экий я красавец, да?" — зазвучал голос в моих мыслях. Я подскочил. Он хотел сказать что-то еще смешливое, но связь с Хранителем крепости, как и остатки сна, развеялись.

И я остался сидеть. Один в постели за деревянной ширмой. Ветер нанес опавших листьев прямо мне в кровать. Лучше сразу подняться, чем слушать его, особенно в дреме. Я приложил руку ко лбу и сладко зевнул. "Где я? Какое красивое! Расшитое цветастыми нитями, тканевое одеяло? Похоже, я спал сегодня, как король" — пронеслось в моих мыслях, и воспоминания прошлого дня нахлынули на меня стремительной волной, уносящей все преграды.