Изъян в сказке: бродяжка

У коновязи стояли, сунув морды в вёдра с водой, две лошади, вокруг них бегал, сгребая навоз, шустрый грязный парнишка. Увидев Рея и Мэгг, он бросил свои грабли, подскочил к ним — и тут же скривился, мигом поняв, что денег у них нет.

— Чего надо? — спросил он недовольно.

Рей твёрдо велел:

— Ну-ка, веди к хозяину.

— Делать ему больше неча, как с бродягами болтать, — мальчишка сплюнул на землю через дырку вместо переднего зуба — это выглядело очень здорово, и Мэгг даже на секунду захотела такую дырку и себе, но быстро передумала, решив, что Рею это не понравится, как и её будущему мужу — высокому лорду.

Рей быстро, по-кошачьи цапнул мальчишку за шиворот, тряхнул и повторил:

— А ну, веди! И болтай поменьше!

Мальчишка вырвался, помотал головой на манер мокрого щенка, поправил рубаху и пристально оглядел пыльные, но крепкие Реевы ботинки, малиновый кожаный дублет, потом посмотрел на голубое платье Мэгг и передумал спорить.

— Пошли, — махнул он рукой и быстро скрылся за дверью корчмы под вывеской «Красный петух».

Внутри было душно, но Мэгг не сдержала широкой улыбки, унюхав жареное мясо, хлеб и свежее пиво. Пива ей, конечно, никто не нальёт, но, если повезет, дадут кусок мяса или хлеба. Её желудок заурчал от голода и, к сожалению, Рей это услышал: во всяком случае, снова погрустнел.

По случаю праздника придорожная корчма была почти пустой, не считая двоих молодых людей, расположившихся с полными тарелками у окна, и какого-то сброда в углу. За деревянной стойкой толстый хозяин натирал высокие металлические кружки белоснежной тряпкой. Рей подошел к нему и спросил достаточно громко:

— Хозяин, я поэт, готов петь у тебя весь вечер за обед для меня и этой девчушки.

Хозяин посмотрел сначала на Рея, потом на Мэгг, и девочке показалось, что глаза у него добрые.

— Эх, парень, — покачал он головой, — не в то время пришёл. Тут тебе из слушателей — те два лордика да кошки. Не сегодня.

Желудок Мэгг снова протяжно загудел, и Рей вдруг сказал:

— Я ещё что-нибудь сделать могу. Окна там поправить, посуду помыть.

Мэгг охнула: представить себе Рея, моющего своими красивыми руками вонючую грязную посуду, она совсем не могла. Он берёг пальцы, разминал их, старался пореже опускать в холодную воду, а зимой надевал по двое перчаток, приговаривая: «Музыканта руки кормят».

— Я тоже могу мыть посуду, — быстро сказала она и поёжилась от слишком внимательных взглядов Рея и хозяина.

В этот момент один из молодых людей у окна обернулся к ним и крикнул:

— Это что, музыкант? Приятель, спой, будь так любезен!

Второй глотнул пива и подхватил:

— Спой! Хоть какое-то веселье!

Хозяин корчмы пожал плечами и кивнул, и Рей направился к лордам. Что они лорды, Мэгг поняла сразу: на пальцах у обоих были крупные перстни с дорогими камнями, а одежда стоила столько, сколько Рей своими песнями не зарабатывал и за год. Мэгг тоже немного прошла в их сторону и, пока Рей сговаривался об оплате, разглядывала их. Первый был широкоплечий и крепкий, с большими руками. Волосы у него были короткие и огненно-рыжие и вились смешными кольцами. Второй, наоборот, худой, но не хилый, с небольшими руками, чем-то похожими на руки Рея. Он показался Мэгг очень красивым — и светлой кожей, и тёмными волосами, доходящими до плеч и удерживаемыми тонким серебряным обручем. Он очень напоминал сказочного принца, как их представляла себе Мэгг.

— Почту за честь петь для вас, высокие лорды, — поклонился Рей и снял со спины цитру, а хозяин тихо свистнул Мэгг и протянул ей плоскую тарелку с куском свежей горячей ветчины и ломтем хлеба.

— Не боись, — сказал он, — музыканта твоего я тоже накормлю, эти господа заплатят.

— Спасибо, — шепнула Мэгг и без колебаний впилась зубами в мясо. А Рей заиграл и запел песню про господина Пирьяка, булочника, вздумавшего всех надуть.

Мэгг её не очень любила, но лордам, особенно рыжему, она пришлась по душе. Он захохотал и принялся стучать ритм кружкой по столу. Его друг остался спокоен, только чуть улыбался, показывая белоснежные ровные зубы.

Рей спел ещё десять песен, и, наконец, рыжий лорд протянул ему несколько монет. Рей поклонился, поблагодарил и отошёл обратно к стойке. Мэгг к этому времени уже справилась со своей едой и залезла на высокую корзину возле стены, прижалась к ней боком и дремала.

— Три золотых, — шепнул ей Рей, — и пусть Сэм подавится.

Мэгги довольно хихикнула, а Рей отошёл к хозяину и вскоре вернулся, держа в одной руке тарелку, а в другой — небольшой холщовый мешок, наверняка стоивший ему половины полученных денег, зато набитый всяческой снедью.

Расправившись с хлебом и мясом, Рей отряхнул руки и сказал:

— Нам пора, это не гостевой дом, заночевать здесь не выйдет.

— Всевышний с тобой, музыкант! — крикнул им на прощание рыжий лорд. Его друг ничего не сказал, к сожалению — Мэгг была бы рада, если бы он тоже пожелал им удачи.

— И вас храни Всевышний, высокие лорды, — отозвался Рей, и дверь корчмы закрылась за их спинами.

Пройдя немного дальше по тракту, Мэгг спросила:

— Почему они не в столице?