Изюм из булки. Том 1

И вот однажды захожу в лифт вместе с какой-то теткой, задумался о чем-то своем, уже на автомате нажал кнопку – и ну прыгать. Тетка в угол забилась, глаза по пятаку, приготовилась отбиваться от сумасшедшего.

Не местная. В первый раз в нашем лифте…

«Если бы все…»

В городе Кимры Тверской области есть интернат для страдающих олигофренией.

От хлебосольного государства больным на содержание выделяется, полной чашей, несколько рублей в день на человека, и давно бы умерли они на радость местного собеса, но олигофрены оказались людьми жизнелюбивыми – и завели подсобное хозяйство.

И вскоре выяснилось, что это их хозяйство – чуть ли не самое рентабельное в области: коровы, птица, грибы, ягоды… Самим хватает, да еще продают жителям окрестных деревень!

Секрет оказался довольно прост. Дело в том, что олигофрены:

а) не пьют;

б) обожают работать.

У них от труда, видите ли, улучшается самочувствие.

И милости просим – 120 % рентабельности! То есть русский олигофрен помаленьку тяготеет к голландцу.

Персонал на них не нахвалится.

– Если бы все наши люди были такие… – мечтательно сказала кастелянша…

Под Вяткой есть три реки

– Тужа́, Пержа́ и Воя.

Гастроли по областным клубам с давних времен называются у артистов Вятского драмтеатра соответственно: затужу, запержу и завою…

Круглая дата

Гастроли Театра Сатиры в славном сибирском городе К. были приурочены к 350-летию города. Весь городской бюджет ухнул в наглядную агитацию: над унылыми улицами полоскались транспаранты, напоминавшие о юбилее…

Стояла страшная жара. Актеры, с голодухи, без горячей воды в гостинице, обливаясь потом, играли «Женитьбу Фигаро», под Моцарта и Россини, в костюмах на вате. Отыграв, они выходили в город, где не было ничего, кроме юбилейных транспарантов.

И вот однажды в закулисной тьме актриса Зоя Зелинская, споткнувшись о непредвиденную ступеньку, с хорошего размаха ударилась головой о балку.

И этот удар нежданным образом подытожил юбилейно-гастрольную тему:

– А-а-а! – страшным голосом закричала Зелинская. – Триста пятьдесят лет ТАКОГО ГОВНА!

Дороги в России

…не для того, чтобы ездить, а чтобы враг не прошел!

Это сформулировал великий театральный худоджник Эдуард Кочергин.

Плохая видимость

В телевизоре, весь во фраке, в римских Каракаллах, под флорентийский оркестр, пел, по случаю Нового года, Пласидо Доминго. Двое мятых-небритых сидели у телеэкрана – в России, на краю света, в глубокой ночи. За окном расстилался пейзаж, как будто взятый целиком из фильма «Сталкер»…

– А он жив? – спросил один, кивнув на Доминго.

– Да вроде жив.

– Что-то его не видно … – качнул головой первый.

Где тебе его не видно?

Урок истории

Мне было лет, наверное, тринадцать, а значит, на дворе стояло начало семидесятых. Мы с отцом шли по улице 10-летия Великого Октября (после того, как выяснилось, что это был переворот, улица снова стала Никольской).

И вот по этой самой Никольской, имени Великого Октября, улице шел пьяненький мужичонка с гармошкой и собачкой на веревочке. Он извлекал из гармошки нескладные звуки и подтопывал ногой, собачка подлаивала.

И отец сказал:

– Смотри. Горьковский мастеровой… Какой у него сейчас век?

И сам себе ответил:

– Какой угодно.

Да, это у нас не время такое. Это – такое место…

Традиции

Несмотря на предупреждение, почти тысяча рыбаков вышли на ладожский лед. Льдина откололась, шестеро погибли, людей снимали ночью вертолетами…

Рассказ об этом спасенного – в прямом эфире на телевидении. Он полночи лежал на льдине, а рядом с ним лежал его десятилетний сын; льдина таяла, и человек ждал – погибнет он вместе с ребенком или их успеют спасти…

Успели.

В конце программы ведущий спрашивает:

– Ну что, еще пойдете на рыбалку на Ладогу?

И человек, улыбаясь, отвечает:

– Обязательно!

Трезвый взгляд на жизнь

На свадьбе вместо водки пили метиловый спирт, сворованный на производстве. К утру десять человек умерли, еще полтора десятка ослепли.

Через пару дней уцелевшие собрались на поминки.

Допили метиловый спирт, оставшийся со свадьбы, и тоже умерли.

А мы еще удивляемся, почему здесь опять голосуют за коммунистов и гэбэшников…

Лощина

А вот еще одна очень страшная и очень русская история.

В конце девяностых, под Ельцом, попали в автокатастрофу артисты пятигорского «Рыжего театра». Они ехали в Москву.

В половине шестого утра на спуске Толя, сидевший за рулем, не увидел грузовика, ехавшего впереди. У грузовика были заляпаны грязью габаритные огни, в лощине стоял густой туман…

Двое ребят погибли, жена Толи много месяцев лежала в больнице… Сам он, тоже весь переломанный, сидел в местном СИЗО и давал показания. Душевные муки парня, попавшего в переплет, местные милиционеры успокаивали так:

– А-а, это в лощине, на спуске? Ну, там каждый год кто-нибудь насмерть бьется! Место такое.

О том, чтобы в этом месте – с туманом, спуском и скользкой дорогой – поставить какой-нибудь знак и пару фонарей, речи по-прежнему не шло. Как и о том, чтобы сделать что-нибудь приличное с Родиной вообще.

«Место такое».