Излеченные души

— Привет, — если я помню правильно, её зовут Джин. — Макси про тебя столько рассказывала.

— Как и про тебя. И по её словам…

— …мы обязательно подружимся, потому что…

— …гораздо рассудительней её, — мы с Джин засмеялись, а Макс смущённо опустила глаза.       Впервые вижу её такой.

— У нас выступление, — сказала Джин и посмотрела на Хардина. Я тоже перевела на него взгляд и заметила, что он отвернулся от меня. Или от моего декольте.

— Идём, — Хардин больше ничего не казал и не посмотрел ни на кого. Он просто пошёл в сторону сцены.

      Я заметила, что Макс и Джин начали целоваться, и решила отвернуться и попробовать свой напиток. Он был со вкусом вишни. И не сильно крепкий. Даже слабее, чем вино. И очень вкусный. Я опустошила почти весь стакан, пока девочки целовались, а пила я очень медленно. В конце концов они всё же оторвались друг от друга, и Джин побежала к сцене.

— Я хочу еще, — сказала я Макс.

      Та позвала барменшу, что пыталась обслужить троих людей сразу. Макс что-то сказала ей, когда она подошла. И она снова протянула мне коктейль, только этот был гораздо крепче. Я выпила всё, что было в моём стакане, и Макс потащила меня к сцене. Она была права. Я не чувствую себя пьяной, просто немного расслабленной.

      Мы стояли практически вплотную к сцене. Хардин уже взял гитару, встал возле микрофона, рядом с ним стоял высокий парень с длинными волосами, которые были собраны в неряшливый хвостик, а Джин уже сидела за барабанами. А потом из динамиков полилась музыка. Хардин запел, а я не могла оторвать от него глаз весь следующий час. Его голос был невероятным. И он сам был просто, как Бог на сцене. Сосредоточен, внимателен. Он пел так, словно делился каким-то секретом.

      И в один момент он заметил, что я смотрю на него. Он не отвернул взгляд. На протяжении всего оставшегося выступления он не отрывал от меня взгляда. И это завораживало меня. Гипнотизировало. Я не знаю, что со мной творилось, но меня будто било током.

      Даже, когда Хардин закончил петь, он не оторвал от меня взгляд. Мы продолжали смотреть друг другу в глаза, пока я не очнулась.

— Это мой парень, мать вашу! — закричал кто-то, и я отвернулась.

      Это была его девушка, которую я тогда встретила в его квартире. Она прилипла к сцене и продолжала что-то выкрикивать и подпрыгивать. Я сразу смутилась, словно делала что-то запретное с её парнем. Я схватила Макс за руку и притянула её к себе.

— Хочу еще выпить, — крикнула я.

— Скажи в баре, что ты от Джин, — ответила она. — И тебе дадут всё бесплатно.

— А ты?

— Я бы хотела побыть с Джин. Ты не против?

— Боже, конечно, нет.

      Я еще никогда не видела у неё тех глаз, которыми она смотрела на сцену. На Джин. Поэтому я не могла её беспокоить. Но сейчас мне очень хотелось чего-нибудь выпить, чтобы прийти в себя и понять, что, чёрт возьми, происходит.

      Я заметила ту же женщину, что подавала нам с Макс напитки в тот раз. Когда я прокричала ей что-то про напиток с вишней, она бросила на меня быстрый взгляд и протянула стакан. Я отпила и поняла, что это было что-то не то. Гораздо не то, потому что оно было в другом стакане и было раза в два крепче того, что я пила в тот раз. Но было очень вкусно. Напиток обжигал горло, но дарил тепло где-то внутри. Я быстро выпила это и попросила еще.

— Не хочешь потанцевать, красавица? — спросил кто-то, когда я допивала второй стакан.

Я повернулась и заметила высокого худощавого парня с длинными светлыми волосами и приятной улыбкой. Он был милым. И почему бы нет?

— Конечно.

12. Хардин.

— А теперь веселье! — крикнул Боб. Надо отдать должное, он прислушался ко мне и перед выступлением не пил и не курил.

      Мы стояли возле сцены, и выступление только закончилось. Боб сразу же скрылся, Мэг уже висла на моей шее, а Джин и Макс стояли рядом и целовались. Я проигнорировал Мэг, и подошёл к девочкам.

— Где Лидия? — спросил я у Макс.

— Пошла к бару.

      Чёрт!

      Почему-то я не хотел, чтобы Лидия шла к бару одна. Когда я сделал ей напиток, то изменил пропорции. Восемьдесят процентов сока и двадцать водки. Она выглядела, как та, кто не умеет напиваться. И которая не очень любит ходить по клубам. Такая вся милая и тихая. Это место явно не для неё.

      Когда я вспоминаю, как она смотрела на меня, по спине бегут мурашки. Ярко-зелёные глаза словно смотрят в душу и понимают, что я хочу сказать. Словно говорят, что она здесь, рядом. Я не мог оторваться. И в один момент я поймал себя на мысли, что пел для неё. В клубе больше не было никого. Только она и я. И я пел для неё, говорил с ней. А она всё понимала.

      А потом Мэг. Что б её! Стоило ей выкрикнуть, Лидия сразу отвернулась, и я заметил, что румянец окрасил её щёки. Она чувствовала тоже, что и я. Это смутило её.