Излеченные души

      Но это почему-то только взбесило меня, поэтому я вскочил и опрокинул журнальный столик, стоящий перед диваном, а потом вскочил и сорвал эти дурацкие занавески, что подарила нам мама, а Лидия повесила. Это бесило. Тот факт, что она создавала тут семейное гнёздышко для нас. Мне не нравится такой идеальный порядок, когда мои джинсы выглажены со стрелками, когда мне нужно использовать специальные штуки, что нужно ставить под стаканы, чтобы не испачкать стол. Это всё слишком для меня, но прекрасно для Лидии.

      Я достал телефон и позвонил Мэг.

      Конечно же, она с радостью согласилась приехать.

23. Лидия.

Я повесила ярко-розовое платье обратно на вешалку и отошла от стойки. Все эти платья были для меня слишком яркими и вызывающими. А вот София взяла уже пять похожих платьев и пыталась уговорить меня хотя бы померить их. Но всё это было не для меня. Не люблю привлекать к себе внимания, не люблю, когда мужчины смотрят на меня дольше двух секунд. Мне сразу становится страшно. Но почему-то взгляд Хардина заставляет меня трепетать не от страха. От чего-то другого. Нового и непонятного.

      Мысль о Хардине болью отдалась в сердце, а на глаза навернулись слёзы, но я быстро одёрнула себя. Я не имею права ревновать его. Но ночью, когда он устроил фестиваль крика с кем-то, я не спала и просто смотрела в потолок, представляя его там с какой-нибудь девушкой. И это было очень больно. София крепко спала, поэтому не заметила ничего, но я всё равно боялась разбудить её, поэтому прокралась в ванную, где проплакала до самого утра и не могла успокоиться.

      Сегодня с утра мне пришлось краситься полчаса, чтобы привести себя в порядок, ведь меня ждал день с Софией и мамой Хардина. Почему-то именно сейчас мне стало противно от того, что я обманываю её. Она была такой доброй и милой женщиной. Печально, что, возможно, мы больше не увидимся. Сомневаюсь в том, что Хардин будет оттягивать наше расставание.

— Лидия, — позвала меня Карла. — Как тебе эти джинсы?

      Джинсы с низкой талией и слишком заужены, но я вполне могла надеть такие.

— Очень симпатичные, — улыбнулась я. Так хорошо, что хоть кто-то здесь на моей стороне.

— Карла, ты должна быть за меня! — возмутилась только что подошедшая София. — Эти джинсы её обычного стиля. Нам нужно что-то говорящее «Привет! Я сексапильная красотка».

— Неужели, ты сказала «сексапильная»? — рассмеялась я.

— Да! — ответила она с широко открытыми глазами. — Я считаю, что «сексапильная» вполне нормальное и приемлемое слово. Или ты что-то имеешь против него?

— Я думала, оно вышло из обычного употребления.

— Дамы, хочу напомнить, что вы стоите рядом с пожилой женщиной, — сказала миссис Стоун, а я сразу покраснела до кончиков ушей.

— Простите, — виновато произнесла я.

— Да ладно! — невозмутимо ответила София, смеясь. — Ты красивая женщина и сама еще очень сексапильная.

      От слов Софии я только сильнее покраснела и виновато посмотрела на маму Хардина. Мне хотелось извиниться перед ней за всё это, но, к моему удивлению, она рассмеялась в голос.

— А то! — ответила она и подмигнула нам.

      Через час блужданий по магазинам мы устали и проголодались, поэтому я предложила перекусить где-нибудь. София, как и ожидалось, заказала очень мало, и едва справлялась с этим. Но миссис Стоун начала рассказывать о своих соседях, поэтому не обращала на это внимания.

— Когда они только переехали, — начала рассказывать очередную историю Карла. — Мальчики сразу же влюбились в Мэй, пятилетнюю дочку Клинтов. Они постоянно бегали за ней, дарили цветы, мороженное, конфеты. На руках носили. А однажды чуть не подрались.

— Но у Хардина тут был большой плюс, — рассмеялась София. — Он же старше Элиота… на сколько? Лет на семь-восемь?

— О, Элиота тогда и в планах не было, — сказала миссис Стоун. — Я говорила про Хардина и Алекса.

— Алекса? — переспросила София, а мне захотелось увести разговор от всего этого. Не думаю, что Хардин обрадуется, узнав, что мы говорили о его покойном брате.

— Да, брат-близнец Хардина. — ответила его мама.

— И где он сейчас? — я пнула Софию под столом, но она лишь хмуро и с вопросом посмотрела на меня и отвернулась.

— Он погиб, когда ему было шестнадцать, — печально сказала она, а её взгляд стал каким-то отсутствующим. — В автокатастрофе.

      Я протянула руку через стол, чтобы взять Карлу за руку, показывая тем самым свою поддержку. Я просто хотела показать, что я рядом, что она не одна. Я знаю, как порой это нужно. Но она отшатнулась от меня и закрыла лицо руками. А потом начала плакать и кричать на всё кафе.

      Все сразу повернулись, чтобы посмотреть на нас, а я попыталась успокоить маму Хардина, но у меня ничего не получалось. Её крики было трудно разобрать. Я пыталась говорить с ней, приобнять, но у меня ничего не получалось.

— Ей нужно увести отсюда, — громко сказала София.

      Я помогла миссис Стоун встать, начала толкать ее к выходу. Она почти не шла. Всё хваталась за меня и чуть ли не падала. Мы вышли на улицу, и я надеялась, что здесь ей станет лучше, но ничего не помогало. Она упала на асфальте на колени, и начала еще сильнее плакать и кричать.