Излеченные души

Флейм согнул пальцы и разогнул, затем расправил плечи, медленно повернувшись. Его огромное тело было напряжено, когда он снова столкнулся со мной лицом к лицу. Затем он просто стоял. Стоял у края леса, он смотрел куда-то вдаль .

Но я хотела, чтобы он был ближе.

Все еще сидя на краю, я спросила:

— Не хочешь подойти ближе? Я... я сижу здесь одна, потому что не могу спать... — я сделала глубокий вдох, борясь со своим внутренним инстинктом свободы, и продолжила: — Будет неплохо обзавестись компанией.

Флейм сохранял молчание, его неподвижное тело убеждало меня, что он не приблизится. Затем, к моему удивлению, он начал идти, его сильные ноги приближали его к тому месту, где сидела я.

В тишине ночи я могла слышать, как он считал свои шаги от одного до одиннадцати, затем повторял это про себя. Я наклонила голову набок, когда он приблизился, смесь из предвкушения и страха поселилась в моем желудке.

Кожа на его руках выглядела свежепорезанной, и я не могла сдержать печаль. Из-за того, что заставило его причинять себе вред. Выхватив нож из-за ремня, он сжал пальцы на рукоятке. Как будто так чувствовал себя комфортнее.

Как будто нервничал, находясь здесь со мной.

Сделав долгий вдох, я тихо спросила:

— Ты бы хотел присесть? — Я указала на шезлонг перед собой. Флейм посмотрел на шезлонг из-под своих длинных черных ресниц, и резко вдохнул через нос, сев рядом со мной. Я вдыхала аромат масла и кожи. Аромат мускуса и специй, которые принадлежали только Флейму, и тепло наполнило мое тело.

Он сел рядом со мной.

Флейм сидел рядом со мной.

Опустив взгляд к изношенным краям серого одеяла, я играла с пучками шерсти, чтобы справиться с нервозностью.

Но Флейм был полностью неподвижен. И не издавал ни звука.

Я посмотрела вбок, увидев, что он наблюдает. Как только наши взгляды встретились, он опустил свой. Румянец расцвел на моих щеках и по какой-то неизвестной причине, намек на улыбку растянул уголки его рта.

Подняв голову, я уставилась на огромную луну, найдя в себе смелость говорить.

— Я не думала, что ты придешь навестить меня сегодня.

После пары секунд тишины, я подумала, что Флейм не ответит. Пока не увидела, что он ерзает на сиденье, затем он сказал хрипло:

— Я не мог находиться вдали от тебя.

Мой пульс участился от его ответа, и я прошептала:

— Почему?

Флейм пожал плечами, затем снова сфокусировался на клинке в своей руке и сказал:

— Я не могу перестать о тебе думать. И...— Флейм затих.

— И что? — давила я.

— Мне нужно быть рядом с тобой. Необходимо знать, что ты в безопасности.

Я видела, как он гладил пальцем край ножа, но его слова прокручивались в моей голове и мое сердце расцвело надеждой.

— Я рада, что ты пришел, — ответила я. Сделав вдох, добавила:

— Я... я скучала по тебе...— признание вышло шепотом, я слишком нервничала. Признание шло из самого сердца. Я скучал по нему больше, чем считала возможным.

Резкий вдох сорвался с губ Флейма.

— Я не могу, нахрен, вынести, что был далеко от тебя так долго. В моей голове полный пи***ц.

Мое внимание привлек красный шрам сбоку его шеи, повязки не было, и я спросила:

— Тебе было больно? — Мой желудок перевернулся. — Я не могу вынести мысль, что ты страдал из-за меня.

— Нет, — сказал Флейм холодно. — Не было боли. Я привык к ней. Но они, черт побери, связывали меня. Они связывали меня и я, бл*дь, не мог этого вынести. Затем они накачивали меня. Накачивали, чтобы я не мог добраться до них. Не мог убить мужчину, который связывал меня.

Флейм тяжело дышал, его ноздри раздувались. Я опустила голову и прошептала:

— Это моя вина. Из-за меня ты прошел через это.

— Я должен был тебя защитить. — Затем он поерзал на месте и добавил: — Когда я очнулся, когда АК и Викинг разбудили меня, о тебе я подумал в первую очередь. И я должен был тебя увидеть. Я просто... просто должен был увидеть тебя.

Уголок моих губ приподнялся, его отчаянное желание увидеть меня разожгло счастье в моем сердце. Но когда я посмотрела на его лицо, темные круги под глазами, улыбка увяла.

— Ты выглядишь уставшим, — сказала я тихо, и Флейм на краткое мгновение закрыл глаза.

— Я не сплю. Я никогда, черт побери, не могу спать.

Флейм был напряжен, костяшки побелели на рукоятке, и я прошептала:

— Почему?

Он покачал головой и стиснул зубы. Затем уставился вдаль и ответил:

— Я, черт побери, не могу.

Понимая, что он не хочет это обсуждать, я опустила тему.

— Я понимаю,— успокаивала я. — Я тоже не очень много сплю. — Лицо брата Моисея заполнило мой разум, и я выдохнула: — Каждую ночь слишком много воспоминаний наводняют мой разум... воспоминаний, которые я бы предпочла не переживать.

Флейм резко вдохнул, но ничего не сказал в ответ. Еще один порыв холодного ветра пронесся по лужайке, и я натянула одеяло до подбородка. Поерзав, я повернулась, чтобы свернуться на боку лицом к Флейму.

Флейм расположил голову на спинке шезлонга. Когда я осматривала его большое телосложение, темные волосы и бороду, кожу, покрытую татуировками и пирсингом, то обнаружила, что чувствую себя более непринужденно, чем обычно.

— Я счастлива, что ты вернулся, Флейм. Без тебя я была потерянной.

— Да?