Излечи моё сердце

Он положил обе ладони на темно-бордовое кресло с высокой спинкой и впился пальцами в мягкую кожу.

– Не делай вид, что ты хорошо разбираешься в вопросах, в которых ничего не понимаешь.

– Я знаю то, что она мне сказала. Муж ее обманул, сломал ее веру в него. И она хочет подать на развод.

– Она ведет себя так, словно он изменял ей направо и налево после свадьбы. А это не так. Просто он допустил оплошность, и они поссорились.

У Фейт отвисла челюсть, потом она прищурилась:

– Ну, разве это не похоже на мужчин: сосредотачиваться на технической стороне дела? Если бы он любил ее, было бы безразлично, когда он изменил ей. Если верить Шерон, они довольно часто ссорились, но всегда мирились. Она никогда ни с кем больше не спала и считает, что и он не должен был ни с кем спать.

Вейл, заскрежетав зубами, схватился за верх кресла. Ему казалось, что Фейт говорит все это ему назло. Из-за того, что произошло между ними?

– Стив не заслужил, чтобы его бросили в Рио во время их медового месяца!

Фейт подняла брови:

– Возможно, ему следовало бы крепко подумать, прежде чем сообщать в медовый месяц своей жене о бывшем у него когда-то сексе с другой женщиной! Он выбрал неподходящее время для такого признания, поэтому оно так и подействовало на Шерон.

Вейл не стал бы утверждать, что Стив выбрал удачное время, но тот думал, что поступает правильно, очищая свою душу перед женщиной, которую действительно любит.

– Я хорошо знаю свою кузину. Она очень растеряна. – Он встретил пристальный взгляд Фейт. – Разве для тебя мало брачных проблем своей семьи? Не вмешивайся в наши!

Фейт шумно задышала и посмотрела на него совершенно несчастными глазищами. Вейл даже пожалел, что сказанных слов не вернешь!

Он должен прекратить это обсуждение, и так наговорил достаточно!

Фейт следила за выражением лица Вейла. Он действительно только что приказал ей не вмешиваться в брачные проблемы их семьи? Начать с того, что он сам втянул ее в эти проблемы, настояв на том, чтобы она сыграла роль его девушки на свадьбе кузины, чтобы спасти его от нежелательного сватовства, которого так добивалась его мать!

Недели расстройства их рабочих отношений, его холодность и пренебрежение сделали свое дело: Фейт потеряла контроль над собой, или, говоря проще, у нее снесло крышу! Ее гнев вырвался потоками обидных и несправедливых слов.

– Не смей командовать мной! Сначала ты имеешь меня, а потом покидаешь мой кабинет святее папы римского! – Со сжатыми кулаками она набросилась на Вейла, гоня его из кабинета.

Удивленный такой вспышкой, он схватил ее за жакет и поставил перед собой, впившись в ее глаза пристальным взглядом. Но она снова заорала:

– Если Шерон выбрала меня в подруги, то я буду встречаться с ней в любое время, и с этим ты уже ничего не поделаешь!

– Мы говорим о моей кузине, – покраснев, напомнил ей Вейл.

– Но она – не твоя собственность! Шерон взрослая женщина. Да, сейчас она смущена и растеряна, но это не значит, что она не нуждается в человеке, который сможет дать ей дельный совет!

– А ты и есть тот самый человек! – прорычал Вейл. – О, ты только и ждала, чтобы добраться до нее со всеми твоими бредовыми идеями о свадьбах и браках, не так ли?

– Брак – устаревшая традиция! В современном обществе приняты только те обещания, которые действительны до тех пор, пока люди не надоедят друг другу! Я категорически возражаю против брака!

Фейт поднялась на цыпочки, чтобы стоять с ним нос к носу. Проклятье! Даже ненавидя его, она чувствовала телом его близость, ощущала аромат лосьона и сексуальность, исходящую от каждой поры его кожи.

– Очевидно! – глумился Вейл. – Но Шерон не разделяет твои взгляды, поскольку вышла замуж за Стива! Держись ты подальше от моей семьи со своими вывихнутыми представлениями!

Неужели он всерьез думал, что она пустит в ход кулаки? Неужели он думает, что она будет плакать по потерянной дружбе? О тех нескольких драгоценных мгновениях, что они провели вместе? Разумеется, нет. Ведь если она не хочет заниматься с ним сексом, то он, очевидно, не хочет иметь с ней ничего общего.

– Да иди ты к черту! – Она не могла точно сказать, был ли это отказ подчиниться его требованию и держаться подальше от его семьи, или протест против того, что он так хладнокровно разрушил их отношения, столь ценные для нее.

– Это не обсуждается.

Она с удовольствием увидела искорки гнева в его глазах.

Гнев означал, что она возбуждает в нем некоторые чувства. Ей хотелось эмоций, хотелось его реакции. А он в течение нескольких недель напрочь игнорировал ее.

– Ты прав. Не обсуждается. Ты не имеешь права диктовать мне, что я должна делать, а чего я делать не должна, – настаивала она.

В ответ Вейл, известный своим хладнокровием и сдержанностью, лишь проскрежетал зубами.

Хорошо. В данный момент ей хотелось изматывающей, затяжной борьбы. Спорить с ним ей нравилось гораздо больше, чем ходить по краю пропасти, как она это делала с того утра, когда они вернулись с Кейп-Мэй.

– Разумеется, имею, – высокомерно произнес он. – Ты работаешь на меня.