Излом необъявленной войны. Первая чеченская

Долго искал дом, где жил, где прошла моя счастливая офицерская юность. Нашёл. Почти разрушенный, но подъезд сохранился. Не стал подниматься на пятый этаж: его просто не было. Одни зияющие пустоты, проёмы, куски арматуры и осевшая пыль. Мало что осталось от больничного комплекса, где появился на свет мой сын. Во время штурма Грозного там находился штаб генерала Рохлина. Сюда свозили раненых.

В Грозном много лет прожил и мой шеф – генерал Геннадий Трошев, в первую войну он командовал Объединённой группировкой войск Министерства обороны. Жил на улице Коммунистической, в частном доме. Пролетая на вертолёте над русским кладбищем, крылатая машина получила пробоину. Замаскированная «зэушка» или крупнокалиберный пулемёт били почти в упор. В тот раз Бог отвёл беду и позволил генералу побывать на могиле своих родственников. Спустя тринадцать лет не уберёг, под Пермью…

На моей памяти город штурмовали несколько раз. И каждый раз рушились дома, уничтожались скверы и парки, стирались улицы и проспекты. Люди старались спасать всё, что ещё оставалось. До сих пор в памяти остался примечательный эпизод. Во время очередного штурма города, теперь уже боевиками, в августе 1996 года подразделения 205-й бригады держали оборону в Доме правительства. Здание сгорело, бойцы покинули его, оставив несколько своих «секретов» в виде растяжек и мин-ловушек. А через неделю выяснилось, что в подвалах дома находится большое количество художественных ценностей. Пришлось бойцам возвращаться. Несмотря на продолжающиеся бои, солдаты в течение нескольких дней искали картины (как потом выяснилось), обнаружив их, завернули в целлофан, аккуратно сложили и на армейском КамАЗе вывезли. Руководил эвакуацией комбат майор Михаил Гордиенко. Удалось вывезти 231 картину.

И тогда за зданием штаба Временных объединённых сил в Ханкале наблюдалась потрясающая картина. Полотна известных художников были выставлены для просушки. Военный люд, толпившийся возле полотен, напоминал необычных экскурсантов, жадно приобщающихся к прекрасному. И вот всё это – на фоне войны: в нескольких километрах от «выставки» идёт самый настоящий бой. Через считаные дни война завершится, войска покинут республику.

Но в тот момент это никого не интересовало. Заворожённые работами всемирно известных и неизвестных художников, солдаты подолгу, как прикованные, стояли возле работ известных мастеров, созерцая Айвазовского, портретиста Байкова, баталиста Рубо. Символично, что в тот день было спасено и полотно Рубо 1895 года «Пленение Шамиля».

Эти картины в своё время выставлялись в Эрмитаже, Русском музее, экспонировались в лучших музеях мира. «Пленение Шамиля» пережило аж три войны и две революции. В 1944 году во время депортации чеченцев и ингушей картину вывезли в Москву. Говорят, что висела она в кабинете Лаврентия Берии. А в 1957 году знаменитое полотно возвратилось в Грозненский музей изобразительных искусств имени П. Захарова.

Судьба оказалась благосклонной к шедеврам живописи. А к людям? К моим родственникам и приятелям, знакомым, много лет прожившим в Грозном? По-разному сложилось. Родителям моей жены удалось спешно покинуть город перед самой войной.

Анатолий Журавлёв, похоронив родителей, перебрался в Москву, работал в информагентстве РИА «Новости». Чеченский журналист Саламу Мадаев погиб. Его тело обнаружили в собственном доме. Пережил две войны и выжил Ваха Сайдаев, недавно ему исполнилось 80 лет. А вот известного диктора телевидения Чечено-Ингушетии, женщину потрясающей красоты (к сожалению, запамятовал имя), постигла трагическая участь. Она погибла в декабре 2002 года, когда начинённый тротилом автомобиль взорвался возле здания Дома правительства А. Кадырова. Я до сих пор помню её бархатный, очаровательный голос. Она ещё в советские времена вела программы на русском и чеченском языках. А за неделю до своей гибели передала мне стихи своего сына. Стихи о войне и мире. Мы напечатали их в газете «Военный вестник Юга России».

В начале второй войны скончался в Москве Махмуд Эсамбаев. Его похоронили на малой родине, на родовом кладбище селения Старые Атаги.

…Грозный в нулевые годы быстро восстанавливался из пепла. Чего скрывать, его величие и красота завораживают любого туриста. Однако современный Грозный, кроме названия, имеет мало чего общего с городом, основанным в XIX веке. Это касается как архитектуры, так и населения. Сегодняшняя столица Чечни – город с моноэтническим населением, за короткий срок утративший свой неповторимый интернациональный колорит. Если до войны там проживало порядка двухсот тысяч русских, то сейчас по всей республике едва можно насчитать несколько тысяч.

Надо признаться честно: сегодня ещё трудно предположить, что когда-нибудь в Грозный вернётся утраченный дух дружбы между народами, разрушенной двумя кровопролитными войнами. Будем надеяться и верить.