Излом судьбы или когда Королева ошибается (СИ)

В какой-то момент терпение нападавших стало заканчиваться, от чего они стали еще злее, если такое было возможно. Злыдень, державший в своих когтях мать Сейвериуса, вынул меч и швырнул ее на пол. Лезвие, блеснув, взмыло ввысь. – Говори, тварь, где они? Мое терпение не бесконечно! Скажи или прощайся с жизнью!

- Я не знаю! А если бы и знала, то не сказала бы!

- Ах ты…! – меч вновь блеснул и устремился вниз. В одно мгновение королева зажмурилась и приготовилась к худшему для себя исходу. Но ничего не произошло.

Открыв глаза она ужаснулась от представшей перед ней картиной. Перед собой она увидела глаза, такие нежные и любимые глаза, полные космоса. Ее сын, ее любимый и единственный мальчик, стоял сейчас перед ней на коленях, пронзенный мечом в самое сердце. С уголков губ тонкими струйками сочилась алая жидкость. Еще мгновение – и его тело упало перед ней на пол, не в силах более поддерживать вертикальное положение.

- Прости меня, Серенити… – были последние слова брюнета перед тем, как его сознание растворилось.

- Не-ет! – пронзительный крик Кимани разнесся по залу, рикошетом отражаясь от стен, а из ее глаз заструились слезы. Отчаяние поглотило ее полностью, боль буквально разрывала сердце.

Обезумев от горя потери, она вытащила меч из бездыханного тела сына и ринулась на его убийцу.

Тот не ожидал подобного и пропустил момент, когда королева вонзила лезвие ему в живот.

– Сволочь! Тварь! Умри! Умри! Ненавижу!.. – она вонзала в него оружие снова и снова, выкрикивая проклятья.

Обессиленная, она села на пол и положила голову брюнета на свои колени. Она уже не замечала происходящего вокруг. Не видела, как за спиной развернулась битва, не заметила, как вслед за ее сыном подоспели его братья, и того, как в попытках освободить остальных они пали под вражескими мечами. Лишь подоспевшая гвардия смогла изгнать половину демонов восвояси, а половину перебить. Однако легче от этого не стало никому.

Следующую неделю и планета Кинмоку, и три ее луны пребывали в трауре по юным принцам. На следующий день в другую часть вселенной был отправлен гонец с вестью об их скоропостижной кончине. Он мчался средь звезд подобно метеору, хотя был весьма опечален причиной своего путешествия.

Такая картина в аметистовом шаре весьма радовала обладателя бездонно-черных глаз, а его истерический, пронизывающий до самых костей хохот распространялся, казалось, на многие километры вокруг…

Когда принцесса Серенити услышала известие о госте с Кинмоку, она со всех ног бросилась в тронный зал. Прибежав туда и не увидя того, кто, как она думала, это был, она посмотрела на королеву. Лишь увидев обеспокоенный и печальный взгляд матери, она спросила:

– Что случилось?

Ответ заставил ее сердце сжаться и в тот же миг рассыпаться на миллион осколков. Глаза распахнулись от ужаса, а зрачки сузились, превратившись в точки. Некогда такой лучезарный блеск исчез из них, осталась лишь пустота. Слезы текли ручьями, падая на белоснежную ткань платья, но этого она уже не замечала. Вдруг на ее лбу как никогда ярко засиял золотой полумесяц, а золотые волосы стали наращивать свою длину, и отдельные их пряди стали переливаться серебром.

- Не-е—ет! – вскинув лицо вверх и разведя руки в стороны, вскрикнула она и вся на миг засияла. Когда свечение исчезло, она рухнула на пол в обмороке.

- Девочка моя, мне так жаль. – Склонившись над дочерью, печально произнесла королева.

Спустя почти двое суток принцесса очнулась в своих покоях. Она лежала на боку, уставившись в одну точку. Ей ничего не хотелось. Всех, кто приходил к ней, она не желала видеть и тем более общаться. Время от времени из ее комнаты доносились звуки пианино – таким образом Серенити пыталась хоть как то выплеснуть то горе, что сейчас бушевало внутри ее груди, в том месте, где раньше билось сердце. Так как слезы она уже все выплакала, их просто не осталось. Она не знала, как ей теперь жить без Него. Ее мир рухнул в одночасье, и сейчас она в одиночку стоит на его руинах.

Сердце королевы разрывалось от боли. Она, как никто, понимала сейчас свою дочь. Решение нашлось интуитивно. В тот же день она приказала всем никак не напоминать дочери обо всем произошедшем и не поддерживать эту тему в случае, если она вдруг начнет задавать вопросы. Ночью королева тихонько вошла в покои к дочери и убедившись, что та крепко спит, призвала серебряный кристалл.

- Прошу тебя, серебряный кристалл, забери её боль. Заставь забыть его. Пусть она живет настоящим. Пусть из ее памяти сотрется все, что произошло.