Излом зла. Истребитель закона

Бабуу-Сэнгэ понял значение возникшей тихой паники в рядах своих телохранителей не сразу, занятый своими медленными мыслями, а когда понял – сделал ошибку, что говорило о глубине психологического кризиса, в котором он пребывал. Вместо того чтобы обратиться к службе безопасности аэропорта, что дало бы ему запас времени на анализ угрозы и поиск решения, он бросился бежать, ощущая слепой примитивный страх.

Его ждали три машины в разных концах аэропорта: две на площади перед зданием аэровокзала, одна на летном поле, – и Бабуу-Сэнгэ выбрал этот путь отступления, направляющий его прямо в руки Рыкова.

Они встретились на поле в десятке шагов от стены технического корпуса аэропорта, недалеко от черного «Доджа», ждущего Бабуу-Сэнгэ. Рыков вышел из-за оранжевого тягача, приткнувшегося к стене здания, и остановился, перегородив путь, расставив ноги, засунув руки в карманы пиджака.

Бабуу-Сэнгэ остановился тоже. Четверка телохранителей, прикрывающих его со всех сторон, попыталась было убрать неожиданно появившееся препятствие, но была мгновенно уничтожена снайперами рыковского манипула, засевшими в здании и на прожекторной вышке в полусотне метров.

– Вы низложены, настоятель, – сказал Рыков, глядя на бывшего начальника горящими глазами, не обращая внимания на пугающий вопль сирены: в здании аэропорта началась тревога. – Отдайте талисман добровольно.

– Зачем он тебе? – усмехнулся Бабуу-Сэнгэ, внезапно успокаиваясь. – Ты хочешь занять мое место?

– Я хочу занять свое место.

– Это не талисман, вы все не зря назвали его «нагрудником справедливости». Он подчиняется только иерарху, соблюдающему законы Круга. Ты же переступил через них.

– Вы знаете, что это неправда, настоятель. Талисман – часть Великой Вещи Мира – кодона, основа которого – уровень Гамчикот[92]. Он теперь должен быть моим.

– Возьми, если сможешь. Но запомни: чем выше и круче подъем, тем явственней бездна под ногами и тем страшнее падение. Твое место в аду!

– У каждого из нас свой ад! Вам же уготован персональный. – Рыков, сжимающий потными руками рукояти «глушака» и «болевика» в карманах пиджака, спустил курки.

На Бабуу-Сэнгэ обрушился страшный пси-удар, деформирующий энергетические оболочки координатора, его эфирно-силовой каркас и волевые барьеры. Если бы Рыков ограничился только этим, Бабуу-Сэнгэ смог бы отразить атаку и ответить Силой Эл, поддерживаемый талисманом до уровня Иегова Элохим. Но против него на этот раз выступил не просто кардинал бывшего Союза, но авеша Монарха Тьмы, поддержанный собственным эгрегором и мощью психотронного оружия. В самый напряженный момент «нагрудник справедливости» вдруг перестал подпитывать координатора энергией, и сознание Бабуу-Сэнгэ не выдержало совместного натиска многих сил, превысивших уровень Силы Элохим Гибор.

Сломленный жестоким ударом, от которого бетон поля и стен здания покрылся корочкой глазури, как от воздействия высокой температуры, а «Додж» с темными стеклами в двух десятках шагов съежился и оплыл, будто воздушный шарик, Бабуу-Сэнгэ покачнулся и упал лицом вниз, прямой как палка.

Рыков шагнул к нему с пылающими черным пламенем глазами, перевернул тело мысленным усилием, не дотрагиваясь до него руками, сорвал с шеи цепь с талисманом и отступил.

Тело координатора начало тяжелеть, вдавливаться в ставший мягким бетон, сминаться, превращаться в тонкий лист, пока не ушло в землю на метр. Затем края бетонной ямы стали жидкими, потекли в яму, бетон заполнил ее до половины и застыл. Герман Довлатович постоял, успокаиваясь, поглаживая горячую пластину талисмана, вдруг презрительно и с ненавистью рассмеялся и зашагал к зданию аэровокзала.

Случайные свидетели его невидимой битвы с координатором – работники аэропорта, пилоты, стюардессы, глазевшие на происходящее, так и не поняли, что же произошло на самом деле.

Глава 42 БАЛ НЕЧИСТОЙ СИЛЫ

Василий пришел в себя последним, но еще долгое время оставался слабым и безучастным ко всему, что происходило вокруг. «Тюбетейка» от взрыва пси-мины его не защитила, хотя, может быть, и приняла на себя какую-то малую часть излучения. Он лежал в глубине пещеры, глядя перед собой остановившимся взглядом, и лишь вздрагивал иногда, реагируя на свои видения и фантазии. Было ясно, что сознание Котова-старшего то и дело проваливается в трансперсональные сны, в миры бредовых виртуальных реальностей, генерируемые возбужденной и травмированной психикой, но что это были за сны, приходилось только гадать. Вывести его из этого полубредового состояния не смог даже Хранитель, постоянно отвлекающийся на защиту своего жилища от попыток Удди распечатать «колокол отталкивания». Попытки эти не ослабевали, пентарх был настойчив и во что бы то ни стало хотел довести дело до конца, то есть уничтожить нарушителей границы «розы», несущих угрозу новому порядку Мироздания.

В конце концов Хранитель, терпение которого не было бесконечным, посоветовал землянам убраться из этого мира подальше и на время прекратить походы в глубины «розы реальностей».