Измайловский парк

— Да как откуда? Брат он ведь твоей матери, соображай… В одном подъезде с Галиной живем…

Домой Валерий вернулся мрачным и сразу лег спать. Галина Викторовна, как всегда, никаких вопросов задавать не стала.

Глава 20

В первую мартовскую субботу Арам предложил Светлане поехать в Измайловский парк. Соскучился по его кривым и вечно грязным дорожкам, по его деревьям-долгожителям, по его глухим перелескам…

Света обрадовалась: она любила бывать где-то с Арамом — это давало ей определенное право на их общее будущее.

В метро в центре зала скакали два мужичка. По типажу — продавцы-челночники с рынка. Приняли боксерские стойки, пытаясь дать друг другу по морде, прыгали то туда, то сюда… И один вдруг завопил:

— Ты чё, брат?! Я чё-то не понял! Э-э!

Их уже окружили любопытные, но никто не решался подойти — все же два драчуна, хотя все чувствовали — стоит вмешаться. Один из пассажиров сделал первый шаг, другой — одновременно с первым — второй. Прибавился и третий — тоже надумал разнять разбушевавшихся.

— Ребята, кончайте! Ну что за фигня-то?

Их отвели друг от друга, и тут один из задир тотчас бросился бежать и смылся. А другой попытался бежать за ним, но его не пустили. И он заорал истерично, указывая вслед удравшему:

— Ну, он по уху мне дал! Нет, ну вот подошел и просто так дал по уху! Нет, ну понимаете: подошел вот тут ко мне и — по уху!

— Ладно, дал, и что теперь делать! Надо успокоиться! И простить, — сказал один из миротворцев.

Челночник махнул рукой, действительно немного пришел в себя и пробурчал:

— Ну конечно, вы правы, надо прощать, верно… — и спокойно ушел.

Арам и Света наблюдали сцену со стороны. С некоторых пор Айрапетов старался не ввязываться в конфликты — ему уже не раз указывали на место. Кавказец, дескать…

Уже на перроне метро Арама охватило блаженство — пахло родной, мокрой, еще не оттаявшей землей и еще чем-то таким, что не поддается никаким сравнениям и описаниям. Арам и Светлана, взявшись за руки, долго брели вглубь, не замечая ни времени, ни погоды, ни расстояния.

И вдруг Света испуганно вскрикнула — от дерева отделилась темная мужская фигура. Арам вгляделся:

— Мурзик, привет! Давно не встречались.

Жиган подошел, покуривая какую-то дрянь. Воняло непередаваемо.

— Ты ведь слинял. Слушай, чего скажу… Твой кент, что девку у тебя бляданул…

Светлана глянула вопросительно. Арам поморщился: как все это не к месту! Не стоит, так сказать, благодарности…

— Я тут лукал… Он по чужой воле. Забздел он малость… Ему твой отец велел тебя с ней развести. Башлей дал… Прилично…

— Пургу гонишь… — пробормотал Арам, пытаясь осмыслить сказанное.

— Мне беса гнать ни к чему, — сплюнул Мурзик. — Это по отцову приказу да по его приколу за вами следили. Твой отец — он много чего может. Особо если на дурняк. Так масть легла. Ну, бывай! — И жиган растворился среди стволов, темный и малозаметный, почти неслышный в мартовском лесу.

Светлана стояла, уставившись на Арама.

— Это кто? Это он… про Женю?

Что-то больно резануло Арама по лицу. То был взгляд Светы.

Он вскинул голову и ответил выстрелом на выстрел — взглядом на взгляд. А потом схватил ее за руку:

— Поедем!

До самого Ясенева они молчали.

Вечером Валерию на сотовый позвонила мать.

— Валерик, у нас большое горе…

— Какое на этот раз? — отозвался он без всякой интонации.

— А какое было? — насторожилась Галина Викторовна.

— Ладно, никакого… Что случилось?

— Дядя Виктор погиб…

Валерий понял не сразу.

— Погиб? Как это?.. Почему?

— Его нашли убитым в своей квартире… Со сломанными шейными позвонками… Ты поедешь на похороны? Это в четверг.

— Не могу, — холодно отказался Валерий. — Много дел.

— Ты знаешь, — расстроенно сказала мать, — там было еще ограбление… Следователь говорит, что из квартиры вынесли много ценного… Взломали сейф…

— Сейф? — присвистнул Валерий. — Нашел дядька таки ваши фамильные драгоценности… За то и поплатился. Классический синдром обесценивания жизни.

Мать вздохнула:

— Тебя тоже будут вызывать к следователю…

— Ладно… — пробормотал Валерий. — Будут так будут!

Почему-то вспомнились строки Окуджавы:

Совесть, Благородство и Достоинство —
Вот оно, святое наше воинство.
Протяни ему свою ладонь,
За него не страшно и в огонь.

Лик его высок и удивителен.
Посвяти ему свой краткий век.
Может, и не станешь победителем,
Но зато умрешь, как человек.

Валерка думал об Араме. И никто другой на всем белом свете сейчас не волновал Валерия.

Арам метался. Перед глазами стояла Светлана, такая храбрая и несчастная, и от этого становилось все хуже. Она пыталась быть смелой и мужественной… Та необыкновенная легкость между ними, нечаянно подаренная судьбой… Летние дни казались прохладным озерцом посреди жарко бушующего пламени ненависти окружающих… И эта встреча в парке… Будь он проклят, Мурзик! Кто его тянул за язык?!