Измена

— Нет уж, тогда уже при мне плачь, — ее всхлипы пугают не только меня, моментально в проеме возникает сын, делаю ему знак, чтобы не мешал, показывая глазами, чтобы не волновался, все будет в порядке. Пацан строго смотрит, я прижимаю содрогающееся тело Дины от рыданий, ладонью глажу спину, показывая своими действиями, что не обижу его маму. Дина стоит спиной и не видит, как сын уходит обратно не сказав ни слова, а я прикрываю дверь сажусь на стул, усаживая свою женщину к себе на колени. От раздражения и злости не остается и следа, это полная хуйня по сравнению с тем отчаянием исходящем от Дины. Чтобы там ни было, уже не имеет значения, я просто знаю, что не отпущу ее от себя, даю ей выплакаться, говорю даже что-то успокаивающее, вроде «тсс, Дин, все нормально, я рядом», чего вообще никогда не говорил женщинам, а тут хуй знает что на меня нашло.

Дождавшись когда эмоциональный взрыв подошел к концу, убираю волосы с ее лица, спрашиваю:

— Говорить можешь? — Дина кивает в знак согласия

Я прекрасно понимаю, что со всей этой хуйней надо однозначно что-то делать: сама она не справляется и не справится, как я понял и что выйти из всей этой ситуации с достоинством у нее вряд ли получится, если я не возьму на себя ведущую роль. Я ведь чувствовал как она вжималась в меня будто безмолвно просила о помощи, будем считать что я понял ее мольбу по своему.

— Просто скажи мне, ты хочешь быть со мной? — целую макушку ее головы, мне нравится что она в моих объятиях свернулась клубком словно котенок, понимаю что даже если прогонит, я не готов ее никому отдавать. Моя она и все тут. Хорошо мне с ней, будто камень с души свалился.

Молчание затягивается, придерживаю за плечи, чуть отстраняя от себя, жду ответа, она чуть слышно произносит:

— Я не могу…, - смотрю на нее в упор, глаза закрывает.

Блядь, что это это за ответ, хуй знает, не может она, почему? Что ей мешает? Делаю вдох, аккуратно вытираю ей слезы с щеки тыльной стороной ладони, хочу конечно встряхнуть ее хорошенько, стараюсь не давить, жду пока успокоится.

Я не знаю сколько мы так сидим, только Дина сама зашевелилась, ловко выбравшись из моих объятий. Я нехотя ослабляю хватку, отпускаю ее от себя. Дина отходит и встает напротив окна, говорит виновато:

— Андрей, прости, это эмоции, мне правда, тяжело в себе все держать, — чуть улыбаюсь, все таки вообще Динка не изменилась

— Ну так ведь наверняка легче стало?

— Стало, — выдавливает улыбку

— Ставь чайник, будем чай пить, — стараюсь переключиться, а то мы тут свихнемся от упаднических мыслей недрессированных тараканов, которые явно сегодня устроили «цыганочку с выходом».

Дина нажимает кнопку на электрическом чайнике, суетится, я же внимательно слежу за ней. Точно что-то у них случилось с «соплежуем», наверняка характер показал, поссорились.

Разливая нам в чайки кипяток, Дина достает пакетики, предупреждая:

— У нас только такой, заварочного нет, — мне если честно похер, на автомате отвечаю ей

— Нормально все, Дин, сойдет, — мы сидим друг напротив друга, Дина смотрит в одну точку, избегая смотреть мне в глаза, а я не отрываю свой взгляд от нее

— А Андрей где? — начинает волноваться за сына, поясняю:

— Он там задание делает, все нормально, — решаю что вряд ли вообще от Дины можно чего то вразумительно добиться сейчас, начинаю сам разговор:

— Дин я думаю самое правильно сейчас это побыть одной и отпустить в себе это все, — она поднимает на меня свои глаза, смотрит так как будто я предложил ей на луну полететь

— Я и так всю жизнь одна, Андрей, если бы не сын я не знаю что я делала бы, — протягиваю руку и беру ее холодные ладони

— Я сейчас не про одиночество, а про уединение, Дин, услышь меня, — вижу с горечью смотрит в одну точку, спрашивая:

— А разве есть разница?

— Конечно, есть!

— Я не знаю, Андрей, вроде и хорошо мне с тобой, только ведь это пока все так, ты своего не добился, а потом стану не интересна, я ведь не девочка уже, не могу так, понимаешь? Я извела себя за ту слабость в гостинице, виню за измену, Егор он не заслуживает этого, он всегда помогал мне, поддерживал, — блядь как же обидно слушать слова ее, я ведь повода ей не давал, еще тогда в университете, это она уехала, я от нее не уходил и не бросал ее.

Одновременно с тем понимаю, что она такие выводы делает потому что Ирка всем наверняка растрепала какой я кобель и перетрахал все что движется. Они со Старковой на пару очень любят придумывать всякую хуйню.

Пока она мечется у меня возрастают риски что «соплежуй» одумается, и она будет с ним. Собственный капкан не дает ей вылезти на поверхность и взглянуть на все, с другой стороны. И из этого дерьма надо точно выбираться. Встаю и иду к ней ближе.

— Дин, значит так, — говорю твердо, потому что пора прекращать лить слезы и причитать, заебало, — ответь мне на два вопроса честно, тогда я постараюсь понять тебя и помочь, — она кивает и я продолжаю