Измена

"Пришла с работы я сегодня на 20 минут раньше. Очень торопилась, так как хотела в туалет. Забежала в квартиру, обнялись с папой, быстро разделась и заперлась в уборной. Примерно через пять минут услышала настойчивый звонок домофона. Через минуту опять. Из уборной не выходила из принципа, так как отец мог открыть дверь звонящему. Сижу дальше и листаю сториз. Спустя ещё несколько минут, настойчивый звонок в дверь. Теперь – то уж точно думаю, папаша услышит и откроет дверь. Нет. Даже шагов в коридоре нет. Опять звонок и ещё звонок… Я не выдержала и быстро оправившись, натягивая на ходу юбку, побежала открывать дверь…"

Майор Зорин, сидя за кухонным столом, склонился над бумагами. Протоколы допросов и показания свидетелей не вносили ясности в светлую голову Виктора Ивановича. Вроде всё было ясно: его домашние стали жертвами обстоятельств. Но кто же всё-таки зачинщик? Кто высек ту искру, из-за которой разгорелось пламя? Зорин уныло ковырял вилкой в банке с килькойвтоматномсоусе, и предавался грустным мыслям.

Сегодня он вернулся с работы и застал нелицеприятную картину. Супруга его рыдала в подушку, всхлипывая и вознося руки к небу. У Митьки был синяк под глазом, а папаша гоношился и бегал по квартире с ремнем. Финал этой истории был ясен: Жена наорала на сына, он обвинил деда и сказал, что-то матерное в его адрес. Она отвесила ему подзатыльник. Дед вступился за внука и хотел оходить ремнем дочку. Она вырвалась, и за мать вступился Митька. Получил от деда в глаз, дед получил от дочки и началась бойня.

Сейчас каждый сидит по своим комнатам, и друг с другом никто не разговаривает. Отца семейства, из-за этих событий, не ждал пятничный ужин. А это грустно, ибо язва… Поэтому майор Зорин опросил квартирных свидетелей и взял показания с каждого фигуранта этого непростого и почти уголовного дела. Но, что стало началом этого конфликта, он не мог понять. В каждом из донесений мелькала одна странная фраза. Что-то общее было в каждом протоколе. Но, какая именно фраза и что конкретно связывало их, он не мог уяснить. Хотя в органах работал давно и любые дела раскручивал с быстротой уличного фокусника, работающего на Новом Арбате.

Зорин вскочил с кухонного табурета, решительно скомкал все бумаги, порвал их, и выкинул всё в мусорку.

Нажрусь сегодня, подумал майор. Из принципа возьму и нажрусь! Гори оно всё синим пламенем....

Будни банкира.

Вчера лично убедился, что жизнь у банкиров не сахар. Прям можно сказать напряжённое у них существование.

Вот возьмём, к примеру банкира из Цюриха, или скажем из Брюсселя. Условный такой дядя, как я, только банкиром он работает, в отличии от меня. Профессия у него не пыльная, но скажем так – нервная. А понял я это вот как.

Вчера получка неожиданно приключилась. Лариса Ивановна приглашает всех сирых и убогих к своему окошку с табличкой "Касса". Такие приглашения мне очень даже нравятся. Стал в конец очереди, жду покорно своего звёздного часа. И вот он настал. Я просовываю свою физиономию в окошечко и мило улыбаюсь этой жабе. Хочу получить свои кровные. Выстоял месяц на страже нашего предприятия и положено мне за это вознаграждение. Мило она мне скалится, и протягивает вместе с зарплатной ведомостью – несколько пачек, туго перетянутых резинкой, пятидесятирублёвых купюр. Килограмма на полтора. Я в ступоре стою. Не знаю радоваться мне или смеяться. Она просовывает до кучи, в окошко мне, пакет – майку из ашана и просит не задерживаться у кассы. На мой немой вопрос и перекошенное лицо, отвечает: – Других купюр нет и не будет. Берите, что дают и чешите быстрее в сторону своей халупы… Упаковал я грустно всё это в пакет и двинулся в направлении дома. Спрятал драгоценный груз под куртку и спустился в метро. К своему удивлению – доехал без происшествий. Что уже не может не радовать.

Разложил брикеты денег на кухонном столе и достал чекушку из буфета. Сижу и думаю, что мне с этим богатством делать? На вес что-ли продавать… Выпил. На душе немного легче стало. В голову пришла одна озорная мыслишка…