Измена

До меня дошло, что так происходило всегда: как только по той или иной причине тема возрождалась, то сразу же запускалась очередная ошеломляющая сенсационная теория, на первый взгляд, совершенно не имеющая отношения к событиям, вызвавшим очередной интерес.

В 1975 году умирает Аристотель Онассис — новый муж Жаклин Кеннеди. Во всех газетах вновь вспоминают обстоятельства гибели Джона. Всплывают новые детали, исследуется поведение Жаклин. Юные репортёры с незапятнанным взором обращают внимание на ускользнувшие ранее частности. С любопытством роются в материалах о необъяснимых похождениях вдовы в первые недели после гибели мужа-президента. Подходят вплотную к теме её странных поездок.

И тут же новая сенсация, оказывается, убийство Кеннеди организовал Никита Хрущёв! Читайте новый бестселлер, наслаждайтесь! Забудьте про Жаклин.

Страна углубляется в изучение шедевра Майкла Эддоуса «Как Хрущов убил Кеннеди». Через месяц становится ясно, что Хрущов никого не убивал (по крайней мере не убивал Кеннеди), но публика наелась темой до отвала, ни Джон, ни Джеки никого не интересуют. Неожиданных вопросов и необъяснимых находок можно не опасаться. Хотя бы какое-то время.

5.3. Безумие

Москва. Девяностые годы.

Раз всплески интереса не случайны. Раз кто-то специально интерес направляет, отводя от опасных направлений, перенацеливая на другие, неопасные.

Значит?

Значит опасность не исчезла. Значит дело Кеннеди не сдано в архив, значит в нём есть такое, что до сих пор вынуждает ловчить, скрывать истину, придумывать замысловатые ходы, дабы публика не наткнулась на разгадку какой-то загадочной истории.

Оставалось понять, что происходило на самом деле.

По схеме Видока, первая версия — безумие. Причём безумен я, а никто иной. Паранойя у меня. Или шизофрения. Или и то, и другое.

Но опыт показывает, что любая паранойя — это возведённое в крайнюю степень обострённое восприятие реальности. Особенно в тайных операциях.

* * *

Всего в мире издано свыше трёх тысяч исследований, посвященных покушению на Джона Кеннеди. Большая часть — перепевы, компиляции, плагиат (особенно любили красть чужие произведения советские политические обозреватели, причём самые именитые, — советскому читателю сравнивать было не с чем, опознать ворованную вещицу советский человек не мог, а если бы и опознал, то всё равно никто бы не позволил публично заклеймить мелкого воришку).

Но я взялся за первоисточники: мемуары политиков, министров, журналистов, шофёров, секретарш, поваров, врачей, адъютантов, советников, переводчиков, полицейских. Всех тех, кто имел отношение к делу, хотя бы самое отдаленное. И я был уверен, что среди душещипательных историй на тему «как я готовил президенту пончики» или «как я стирала его любимую рубашку» обязательно отыщется разгадка.

Не просто был уверен. Я знал, что в одной из книжонок найду ответ на два простых вопроса: что именно произошло? И зачем после покушения придумали заговор, которого не было?

Ответ должен был отыскаться. Иначе не бывает. Хороший аналитик ответы находит всегда. Даже тогда, когда сам автор мемуаров о правильном ответе и не догадывается.

Уильям Доннован говорил, что изучив архивы подрядчика, он получит в сто раз больше сведений о состоянии железных дорог противника, чем заслав в тыл врага сотню шпионов. А первый директор ЦРУ был человеком очень умным.

Справка: фальсификации античных рукописей

Чтобы определить, поддельный ли перед нами документ или настоящий, необходимо понять, имело ли смысл исходя из любых, иногда тщательно скрываемых интересов, прибегать к фальсификации материала.

Как правило, определение мотива — самый легкий этап в выявлении подделок, так как мотив найти можно всегда: финансовый (например подделка картин известных художников или подделка средств платежа), личный (подделка почерка соперника с целью очернения того перед возлюбленной) и тому подобное.

После обнаружения мотива оцениваются технические возможности фальсификации. Как правило, если бумаги подделываются ради большой политики, технические возможности безграничны. К тому же, силы, принявшие решение о фальсификации, могут обеспечить поддержку процессу, например начать рекламную кампанию, провести мероприятия по сокрытию следов, задействовать лучших специалистов по подделкам и тому подобное.

Самой известной и коварной фальсификацией являются так называемые античные рукописи. На их изучении построено мнение о развитии человечества, об его философских, мировоззренческих и нравственных позициях.

Эти рукописи стали попадаться читателям и исследователям, начиная с пятнадцатого века нашей эры. С этим утверждением историки не спорят.