Измена Анны Болейн королю Генриху VIII

– Смерть! – жестко и решительно выкрикнул Генрих. – Другого быть не может. Смерть!

– Вы уверены, ваше величество?

– Смерть ей! – твердо повторил король.

– Хорошо. Тогда нам следует представить королеву государственной преступницей, заговорщицей, пытающейся узурпировать престол. Если помните, вы в свое время хотели начать подобный процесс против королевы Екатерина, но тогда это было нецелесообразно. Сейчас, в отношении королевы Анны, это будет логично и оправдано, – голос Хэнкса становился все бодрее и бодрее.

– Логично и оправдано? – переспросил Генрих.

– По двум причинам, ваше величество. Первое, суд не сможет вынести ее величеству смертный приговор, если за ней не будет числиться тяжелейшее преступление. Заговор против короля по нашим законам и есть такое преступление.

– Это ясно! – перебил король Хэнкса. – А вторая причина?

– Второе, королева Анна невольно стала причиной реформ, проведенных в последние три года.

– Ну и что? – вновь перебил Хэнкса король. – А при чем тут заговор?

– Дело в том, ваше величество, – терпеливо продолжал Хэнкс, – что часть этих, как бы их назвать… реформаторов, неправильно поняли свою задачу и попытались поставить себя над королевской властью.

– Вы мне об этом не докладывали! – в третий раз перебил Хэнкса король.

– Пока ничего страшного не случилось. У нас была возможность держать этих людей в узде. Но они усиливаются и не исключено, что в ближайшем будущем станут угрозой для власти вашего величества. Нельзя забывать, что даже самые верные наши союзники, чрезмерно усилившись, превращаются в наших врагов. Поэтому надо нанести по ним удар сейчас, сокрушить их так, как мы сокрушили сторонников папской церкви. Это – государственная необходимость, и заговор королевы дает нам возможность расправиться с особо опасными реформаторами, – рука Хэнкса сжала письмо Анны.

– Кого же вы хотите приписать к заговору? – настороженно спросил Генрих.

– Приписать? – в голосе Хэнкса прозвучало крайнее изумление. – Но, ваше величество, они и есть заговорщики, просто некоторые из них пока не знают этого.

– Ладно, я вас понял! – воскликнул король. – Кто же они? Назовите имена.

– Королева через своего кузена поддерживала отношения с сэром Арчибальдом, который, обманув доверие сэра Джеймса, организовал заговор против вашего величества, – уверенно сказал Хэнкс. – В этой цепи, вероятно, были и другие злоумышленники, но их имена я назову вам позже.

– Сэр Арчибальд? Председатель Особого Комитета по проведению церковных и земельных реформ?

– Да.

– Помощник и друг сэра Джеймса?

– Да.

– Святые угодники! Чем же он нам опасен? – спросил король.

– Сам сэр Арчибальд представляет опасность для государства лишь своим корыстолюбием, – с величайшим терпением объяснял Хэнкс. – Против вашего величества он не пошел бы никогда. Но сэр Арчибальд сосредоточил вокруг себя тех людей, о которых я говорил: тех, кто может осмелиться посягнуть на вашу власть. Сэр Арчибальд – их штаб, и этот штаб должен быть разгромлен.

– А сэр Джеймс? Как он отнесется к суду над Арчибальдом? Все-таки он его друг, – Генрих с сомнением посмотрел на бороду Хэнкса.

– Сэр Джеймс – благоразумный человек. Он знает, что дружба это ненадежная почва, на которой нельзя построить крепкий дом. Деньги и власть – вот главные ценности в жизни сэра Джеймса, – уж конечно, он не станет жертвовать деньгами и властью во имя дружбы. Узнав об аресте сэра Арчибальда, и тех обвинениях, которые против него выдвинуты, сэр Джеймс поспешит отречься от своего бывшего друга. Кстати, дело сэра Арчибальда бросит тень на самого лорд-канцлера и легко может послужить основанием для его ареста, если он попытается выйти из воли вашего величества. А для того чтобы прочнее привязать сэра Джеймса к вам, я бы посоветовал, ваше величество, назначить его одним из судей на процессе о заговоре королевы, – при этих словах Хэнкс изобразил в постели что-то вроде поклона.

– Вы полагаете, он согласится? – хмыкнул король.

– Полагаю, что сэр Джеймс согласится с величайшей готовностью, и будет беспощаден к сэру Арчибальду. А другими судьями было бы неплохо назначить сэра Гуго и сэра Хью. Сэр Гуго сможет провести процесс с искусством опытного политика, а сэр Хью, в силу своего характера, не обойдет вниманием ни одну деталь, связанную с преступлением королевы. Сэру Хью можно будет вручить выдержки из письма ее величества, указав, что это – шифрованное послание, которое кузен королевы должен был передать сэру Арчибальду и прочим заговорщикам.

– Никогда! – возмутился Генрих. – Никогда я не допущу того, чтобы это мерзкое письмо обсуждалось на суде!

– Виноват ваше величество, но я говорю только о некоторых выдержках из послания, – заметил Хэнкс. – Само письмо мы уничтожим, если хотите. Или вы предпочитаете сохранить его?

– Нет, уничтожьте его, когда оно станет не нужным. Не хочу видеть эту гадость, – сказал Генрих, сморщившись.

– Как прикажете, ваше величество, – послушно откликнулся Хэнкс.

– Приятно иметь с вами дело, мастер Хэнкс, – сказал ему король. – Не то что с вашим помощником.