Измена. Без права на помилование

Заехал в резидентуру, взял портативный фотоаппарат и несколько бутылок «Посольской» — по опыту знал, что без водки на полноценную явку можно не рассчитывать…

Советские разведчики, как правило, встречались со своими агентами из числа непальцев в каком-нибудь храме исторического комплекса Пашупатинатх, расположенном от Катманду в нескольких минутах езды на автомобиле.

Однако прятаться по углам храмов, проводя явку с секретным помощником такого калибра, как «Чанг», было бы абсурдно.

В непальском Министерстве внутренних дел агент возглавлял департамент виз, регистрации и контроля за находящимися в стране иностранными гражданами. Его служебное положение само по себе выполняло роль естественного прикрытия для проведения конспиративных встреч, так как появление «бледнолицых» в его кабинете не вызывало никаких подозрений у местной контрразведки — работа, понимаешь, у полковника такая…

* * *

«Чанг», в миру — полковник Лакшман Шарма, был завербован предшественником Полещука, майором Рогачевым после того, как организовал направление его жены на лечение к «курганскому кудеснику» Гавриилу Илизарову.

Шарма узнал о враче-волшебнике, прочитав публикацию в «Нью-Йорк таймс», и в тот же день попросил аудиенции у советского посла в Непале Григория Пасютина. Посол, в начале своей дипломатической карьеры состоявший в агентурном аппарате КГБ и сохранивший (как ни странно!) добрые чувства к этому ведомству, сообщил о предстоящем визите непальца резиденту, полковнику Тимофееву. Тот вызвал к себе майора Рогачева, и работа закипела… В итоге молодая женщина с врожденным дефектом — левая нога короче правой на несколько сантиметров — была отправлена в Союз и наконец избавилась от пожизненной хромоты. Кару Божью устранили человеческий гений и золотые руки Илизарова…

* * *

В конце 1960-х — начале 1970-х Гавриил Илизаров своей новаторской методикой врачевания врожденных и в несчастье приобретенных дефектов костей и суставов конечностей произвел настоящий переворот в травматологии и ортопедии, завоевав заслуженную мировую славу. Клиника целителя из глубинки стала приносить стране баснословные прибыли в свободно конвертируемой валюте. В Курган, ставший уральской Меккой, хлынули богатые калеки со всего света! Однако для широких масс Советского Союза Илизаров по воле главного идеолога КПСС Михаила Суслова по-прежнему продолжал оставаться безвестным местечковым костоправом без званий и имени.

Главное для идеолога всесоюзного значения Михаила Суслова было в другом. В том, что отчество у Гавриила было Абрамович! Тысячи и тысячи советских граждан-евреев подали заявления и ожидали своей очереди выехать из СССР на постоянное жительство, куда-нибудь подальше от реалий развитого социализма, а тут еще разгоравшийся арабо-израильский конфликт…

Поди знай, как истолкует сирийский президент-самодержец Хафез Асад или палестинский бомж Арафат популяризацию врача с таким одиозным для арабского уха отчеством.

Нет, пусть уж Илизаров врачует втихую, ибо интернациональная дружба превыше всего, ее надо беречь даже в ущерб престижу и достижениям национальной науки в глазах мировой общественности!

Докторскую диссертацию Илизарова Всесоюзная аттестационная комиссия утвердила лишь после того, как число прооперированных им инвалидов-иностранцев перевалило за тысячу.

В 1978 году, когда общая сумма зарубежных платежей за уникальные операции достигла десяти миллионов долларов, Илизаров стал лауреатом Ленинской премии и обладателем аж десяти тысяч… рублей!

Героя Соцтруда долго не давали — противился все тот же главный идеологический цербер СССР Михаил Суслов. И действительно, не успел зимой 1982 года отгреметь похоронный марш за упокой души всесильного догматика, как — на тебе, получи, Гаврила Абрамович, «Золотую Звезду»!

* * *

На следующий день после возвращения жены из Кургана, где ей удлинили малую берцовую кость на целых семь сантиметров, полковник Лакшман Шарма собственной персоной явился в советское посольство. Он-то, наивный, полагал, что отделается выражением благодарности и заверениями в вечной дружбе между непальским и советским народом. Не тут-то было! В непальской резидентуре, да и вообще во всей советской внешней разведке, давно уже не верили всяким лозунгам типа: «Непали — Русси, бхай, бхай!» (Непальцы и русские — братья!), поэтому, вопреки ожиданиям, Шарма не получил аудиенции у посла, а был встречен резидентом, полковником Тимофеевым, и майором Рогачевым, выступавшими в роли первого секретаря посольства и атташе по культуре соответственно.

В малом банкетном зале по случаю прибытия в посольство высокого гостя был накрыт стол с традиционно русскими разносолами из личных закромов посла. Сэкономить на гостеприимстве, — решили разведчики, — значит упустить один шанс из миллиона.