Измена. Бежать или остаться (СИ)

— Ни один способ контрацепции не эффективен на сто процентов. — Не знаю для чего вступаю в конфронтацию с мужем. То ли хочу в Горском посеять зерно сомнения, то ли, наоборот, хочу, чтобы он смог окончательно убедить в своей правоте. — Может быть производственный брак или неправильное исп…

— Каролина, прекрати! — Выпрямив спину, рявкает Назар. — Я сказал тебе, что это не мой сын. Точка.

— Ясно. — Скрещиваю руки на груди и отворачиваюсь.

Злюсь на него, на себя, на Баженову. Черт бы её побрал! Всегда знала, что она ещё та стерва. Смотрю в экран телевизора, но не стараюсь вникнуть в суть происходящего там. Вновь эмоции хлещут через край. И зачем я только возилась с мукой и сахаром на кухне?

Хватаю свою чашку с чаем и иду прочь.

— На кухне ждет тебя пирог с яблоками, — хвастаюсь я, застыв в дверном проёме. — Тот который ты так любишь. Я испекла его для тебя.

— Ты? — Горский недоверчиво выгибает бровь.

— Представь себе! — огрызаюсь от такой реакции. — Я попросила Марию научить меня его делать. Захотелось, знаешь ли, порадовать любимого мужа. А ты… Короче, — стираю соленую влагу со щеки, — если не веришь, можешь его выбросить. Мне все равно.

Глава 10

Каролина.

Последние недели единственное, о чем я мечтаю, — это оказаться дома в родной кровати. Жажду забраться под любимое двухспальное одеяло и поспать на самом комфортном и любимом матрасе как минимум семь часов подряд, а лучше восемь.

Десять перелетов за четырнадцать дней. За столь короткий отрезок времени я успела побывать на территории семи стран, поработать в тринадцати фотостудиях. Выходя с чемоданом из аэропорта, я не ехала в гостиницу, как делает обычно любой турист, а мчала через весь город на такси на очередную локацию.

Четыре часа длилась моя самая короткая съемочная смена, четырнадцать — самая длинная. Отработав положенное время, я бежала в отель спать, потому что утром ожидал очередной рейс, следующая работа в кадре.

Вчера, к примеру, за ограниченный кусок времени надо было отсняться для онлайн-каталога известной азиатской сети одежды. Предстояло перемерить около двухсот видов пижам и комплектов нижнего белья различного фасона и кроя.

Одна из скучнейших и одновременно сложнейших работ в карьере манекенщицы — съемки для каталогов. До самого последнего кадра нужно сохранять милую улыбку и расслабленные плечи, несмотря на защемленную спину и сведённые скулы. А ещё надо быстро ориентироваться в позах, чтобы с учетом особенностей собственного тела максимально привлекательно показать в кадре рекламный товар.

Необходимо постоянно поддерживать коннект с фотографом, чтобы с полу слова, полу взгляда понимать, о чем он просит.

Время — это деньги. Чем быстрее и грамотнее работаешь, тем больше довольных заказчиков, лучше оплата труда.

Отношения с мужем стали подобны на стальные канаты подвесного моста над бурлящей горной рекой. Ураган «Аннет» своими шквальным наскоком показала наглядно, что закалённый, на первый взгляд, металл нашего брака не так уж и крепок. Держимся на честном слове.

Узнать о том, что любимый мужчина два года назад разделил постель с другой женщиной, было безусловно больно. Но горьких эмоций все равно недостаточно для того, чтобы резко собрать чемодан и уйти восвояси.

Два года — приличный срок. Стоит ли сегодня избирать для давнего проступка наказание или уже прошел срок давности?

Не знаю.

До измены практически целый год я не давала мужу ни ласки, ни тела. Наша редкая близость выходила с привкусом горечи и отчаяния. В разгар ссор мы набрасывались друг на друга как оголтелые, выплескивали излишек эмоций.

Это переросло в зависимость. Без споров и криков не возникало возбуждения, и как следствие не настигал яркий оргазм.

Механика последовательных действий обесценила другие аспекты отношений: стерлись приятные вибрации от будничных прикосновений, размазалось тепло от честных, спокойных разговоров.

Резкие скачки кортизола, адреналина и норадреналина, как сейчас понимаю, рисовали иллюзию взаимности, дарили ощущение, что мы, несмотря на проблемы, все еще одно целое.

В спокойном состоянии между нами был некий налет безразличия, была усталость и безнадега. Мерещилось, что молчание Назара — это признак угасающей любви. Если я не чувствовала, как тело супруга вдавливает меня в кухонный стол, стену или матрас, то мнила, что перестаю его интересовать как женщина. Думала, что перестаю быть привлекательной и желанной для него, в том числе из-за «лишнего» веса, который вижу на своих боках.

Сконцентрировав внимание на проблемах тела, я не замечала психологических проблем. Не видела сколько сил супруг тратит на то, чтобы мы продолжали быть парой, чтобы я чувствовала себя счастливой с ним.

Каждый день Горский ставил в приоритет мои желания, в то время как я обесценивала его усилия постоянным недовольством и розжигом очередной ссоры, которая могла помочь мне прочувствовать его любовь физически.

Замкнутый вкруг, в который Назар вкладывал всё, а я только тратила. Своим поведением я будто вынудила Назара искать утешений в чужих объятиях.