Измена бизнесмена. Послать или переспать? (СИ)

— Ты только посмотри, это невероятно красиво! Боже, почему я не приходила сюда раньше?! — воскликнула она, прижавшись к окну, — я даже не знала, насколько красив мой город.

Мне нечего было сказать ей. Я просто смотрел, как Доминика радуется всяким глупостям, и радовался сам. Я никогда не был склонен к анализу своих эмоций, это отнимало много времени и, на мой взгляд, было бессмысленным занятием. Но сейчас я вдруг поймал себя на мысли, что во мне самом что-то переменилось.

Ни один закат с женщинами на Майорке, ни один экстремальный спуск с Австрийских гор и ни один выигранный тендер, словно не приносили мне удовлетворения в полной мере. Я просто жил, принимая это, как должное, и не задумывался о том, что делает меня счастливым. И вот сейчас я понял!

Я никогда и не был счастлив. До этой секунды. До этого мгновения. До того, как Доминика не повернулась ко мне, бросив короткий восторженный взгляд, до того, как я поднялся с ней сюда, до ее прикосновения и теплого июльского ветра, что проникает в кабинку. Я наконец-то был по-настоящему счастлив. И я не мог в это поверить!

— Олег, ну скажи уже что-нибудь? Неужели ты ничего не чувствуешь?

Я помедлил. Вид был посредственный, на самом деле. Куцые деревья, серые многоэтажки и мелкие человечки под ногами. Казалось, что тут может быть завораживающего? Но я смотрел на Доминику, на ее бронзовые, в свете закатного солнца волосы, на ее большие темные глаза, в которых отражался городской пейзаж, я смотрел, как она смеется. И понимал, что меня завораживает именно она, а не все, что происходит вокруг.

Вот, почему я не чувствовал подобного сегодня утром с Кирой, когда смотрел на город из окна в моем номере, вот, почему швейцарские пейзажи казались мне блеклыми, и вот, почему я не запомнил ничего во время поездки на Мадагаскар. Красота этих мест не имела для меня смысла, потому что рядом не было человека, с которым хотелось ее разделить.

Меня вернул в реальность резкий и тревожный вопрос Доминики.

— Что это?

Я перевел глаза на девушку, которая пристально рассматривала верхушку сосны.

— Похоже, мы остановились, — продолжила она растерянно.

— Наверху всегда так кажется.

Голос Доминики стал каменным, и она отпрянула от окна.

— Нет, мне не кажется. Что-то произошло, мы стоим.

Я наклонился к ней и тоже прислонился к окну. Доминике не почудилось, колесо и вправду не двигалось. Нервно суетились и переглядывались люди в открытых кабинках, а внизу собралась небольшая группа рабочих, безысходно глядящих на нас.

Что ж? Отлично покатались. Теперь есть шанс встретить здесь еще и рассвет.

Я был спокоен. Высота меня не пугала, так же, как и количество времени, которое мы могли здесь провести, ожидая починки системы.

Я откинулся на спинку сидения и снова посмотрел на девушку. От ее беззаботного и веселого образа осталось лишь воспоминание. Теперь она сидела бледная и с ужасом изучала точку на полу.

— Доминика, что с тобой?

Она неохотно перевела на меня взгляд, и я виновато улыбнулась.

— Только не смейся, — тихо произнесла она, — я боюсь, что мы упадем.

— Пфф, — усмехнулся я, — успокойся, эти конструкции напичканы системами безопасности и всевозможными предохранителями. Тем более, ты же не боишься высоты, просто наслаждайся моментом.

— Олег, — произнесла она безэмоционально, — я немного приврала насчет того, что не боюсь высоты.

— В смысле?

— Ну Олег! Я хотела с тобой посмотреть на город, да, я солгала, что не боюсь. Я не думала, что оно сломается!

Она оборвала фразу, и голос ее задрожал. А что, если Доминику хватит паническая атака? Я не то, чтобы хорошо делаю искусственное дыхание. Надо было срочно что-то делать. Но что?

— У тебя есть любимый цвет? — спросил я первое, что пришло в голову, но она никак не реагировала.

— Доминика! — повторил я более уверено.

Снова никакого ответа.

— Доминика, — повторил я, на этот раз более спокойно, — посмотри на меня.

— Не могу. Глядя на тебя, я вижу, на какой мы высоте, и у меня начинает кружиться голова.

Я интуитивно коснулся ее руки. Едва заметно она вздрогнула, но позволила оставить свою руку в моих ладонях.

— Прошу, посмотри на меня, — произнес я мягко.

— Не могу, — ее глаза были влажными от слез, но она пыталась сделать то, о чем я просил ее.

Еще секунда и наши взгляды пересеклись, и я увидел ее темные шоколадные радужки. И, хотя в них читался страх, рядом со мной оставалась все та же беззаботная Доминика, что смеялась несколько минут назад.

— Олег, — произнесла она шепотом, но голос ее осекся, а потом она, заикаясь, произнесла: — Поцелуй меня.

Я провел рукой по ее шее. Мягкая шелковая кожа мгновенно покрылась мурашками. Но девушка все еще не выныривала из пучины своих страхов. Я еще раз осмотрел ее с ног до головы.

— Ты просишь меня об этом, потому что тебе нужно отвлечься от своих страхов, или потому что действительно хочешь этого?

— А ты разве еще не понял?

Последний луч солнца коснулся алых губ Доминики, кожа заиграла на свету сотней мелких бриллиантов. Она была невероятно прекрасна в то мгновение.

К черту все причины и формальности!