Измена. Чужая истинная (СИ)

Рулэнд кивает на корзинку с бусинами Элизабет, которую я держу в руках.

– Пустяки, – качаю головой, – не тяжело!

Любуюсь на сына. В отличие от девочек, у Рулэнда тёмные волосы и глаза. Не знаю, что именно повлияло на его внешность, обряд проведённый, когда я была беременной, или что-то другое, но кто бы ни увидел их с Сардаром, будет уверен, что Рулэнд истинный сын своего отца, как две капли воды на него похожий.

Не только внешне.

Стать отцом гораздо легче, чем остаться им. Настоящий отец – тот, кто вырастил и воспитал. Научил быть добрым, умным, сильным, смелым, милосердным и… настойчивым в достижении желаемого.

– Давай, мам! – Рулэнд всё-таки забирает у меня корзину. – А что на ужин?

Продолжая удерживать девочек в обеих руках, к нам приближается Сардар. Мы с Элизабет и Рэйчел загадочно переглядываемся. Заранее договорились хранить секрет, но Элизабет не выдерживает первая:

– Яблочный пирооог! – восклицает, радостно задрав вверх руки.

– Ого! – так приятно видеть радость Рулэнда. – А можно пораньше поесть? Я голодный.

– Можно, – киваю. – Я попрошу накрыть, ты пока переоденься с дороги.

Пока мы разговариваем, Сардар опускает девочек вниз. Они обступают старшего брата и принимаются расспрашивать о полёте. Сардар тут же этим пользуется.

Привлекает меня к себе, касается рукой щеки:

– Думал о тебе.

– А я о тебе, – отвечаю и всматриваюсь в его глаза.

Я часто так делаю. Боюсь увидеть, но всё равно упорно ищу проявления тьмы, завладевшей им десять лет назад. Но тогда был повод. А с тех пор всё спокойно. Вроде бы.

Сардар словно мысли мои читает:

– Всё хорошо, – проговаривает тихо, глядя мне в глаза. – Под контролем.

– Я знаю, – отвечаю одними губами.

Все вместе проходим внутрь замка. Дети не могут наговориться друг с другом. Их уютная незатейливая болтовня успокаивает. А нам с Сардаром не нужны слова. Всё ясно и без них.

Лёгкое касание пальцами центра ладони – я скучала.

Ответное нежное поглаживание большим пальцем тыльной стороны руки – я тоже.

Глаза в глаза. Манящая тьма, в которой хочется утонуть – я люблю тебя.

Взмах моих ресниц – я тоже тебя люблю. Только тебя. Навсегда.