Измена. Двойное предательство

Сердце внутри переворачивалось, билось так сильно, будто его электрошоком било. Жалость к ребенку пробивалась сквозь мою броню. Но всё же переступить через себя невозможно. Не смогу. Тот малыш — это плод измены.

— Ну вот, Олег, — притворно улыбнулась я, расклеив накрепко сцепленные зубы, — ты совсем меня, оказывается, не знаешь, раз думаешь, что я смогу даже взглянуть на этого ребенка без мысли, что это плод твоей измены. Я же своего ребеночка ждала, зачем мне чужой?

— Черт, — растрепал он волосы, ероша их нервным быстрым жестом, — да сколько можно, Рит? Мы забудем об этом, — снова заговорил горячо, — ты успокоишься, время пройдет, три месяца я подожду, будем обсуждать, разговаривать, мы всё решим…

— Да перестань же ты! — не выдержала я. — Ты бредишь, Олег. Как ты не поймешь, что я не смогу переступить через измену? А если бы я с другим была, как бы ты запел? — подначила его, глядя прямо в глаза. Хотела казаться уверенной и наглой, как и он, когда говорил спокойно о том, как кувыркался с другой.

И не считал это чем-то предосудительным. Подумаешь, измена! Отряхнулась и пошла. Так, что ли? Так же все вокруг говорили? Мама, свекровь, подруги…

Считали, что Олег просто оступился, а я должна простить.

Будто это он просто оплошность совершил, маленькую такую, ничтожную, вроде как дверь забыл закрыть или машину потерял на стоянке, а я развела тут сырость, депрессию, развода прошу и чуть не устраиваю истерику в суде.

А я разве не имею права? Кто-то сказал, как должна вести себя женщина в процессе развода после измены? Может, правила какие есть, а я не в курсе? А то, может, они где написаны для всех подобных мне женщин, одна я не знаю?

Сколько отведено на страдания. Когда в загс бежать и как с родственниками себя вести. Какие мысли в голове крутить и что кому говорить.

А может, есть специальный тон или фразы, которыми разговаривать надо с мужем-изменщиком? Или, может, комитет завелся по изменам, где женщинам дается задание обязательно показать свою гордость и мужу отомстить, сволочи такой?

Что-то я о подобном не слышала, так что проживала свою боль как могла… Как умела… И уж никак на чье-то осуждение не рассчитывала… Не знала, не подозревала, что муж будет изворачиваться и себя выгораживать, а мою боль считать несущественной.

Что для всех она такой покажется, будто я бездушный предмет, а не человек с живыми эмоциями и чувствами. А я живая! Мне больно…

Олег изменился в лице. Наконец отпустил меня. Между нами будто стена выросла.

— Спишь с ним? Любовник твой? Хорошо с ним? Лучше меня?! — темные глаза выжигали во мне дыры, он смотрел на меня, прожигая взглядом насквозь, до пепла сжигая своей черной яростью.

— Я тебе сказала, что да! — рвано выкрикнула, горло от спазма сжалось, уничтожая возможность дышать. — Сколько тебе еще надо подтверждений? — прокаркала. — Я же тебе сказала, что он — мой любовник. Я живу с ним, понятно?

Глаза Олега сузились, взгляд стал черным, как сажа, на дне заметалось лютое, яростное пламя. Я содрогнулась от страха, пошатнувшись на ногах. Не переборщила ли? Но оно тут же погасло. Олег всмотрелся в меня и мотнул головой.

— Ты не такая, Рита, не такая! Я не верю! Или ты мне отомстить хотела? Если так, то у тебя вышло, — скрипнул зубами, выводя мою злость на новый уровень.

Да чем же его пронять? Чем? Никак он в мою измену не верит. Наверное, только если увидит своими глазами с Эдгаром в постели, примет саму эту возможность.

— Мстить? — усмехнулась я. — Я не считаю, что злом нужно платить за причиненное зло. Я верю в божью справедливость. Если ты кого-то обидел, ты свое получишь. А я мараться не хочу. И раз ты меня знаешь, то должен понимать, что я бы не стала никому вредить. Просто оставь меня в покое и дай жить своей жизнью. Дай развод.

«Я выше этого, — добавила про себя. — Не стала бы уподобляться Гале или мужу, которые смеялись надо мной, а потом еще и попытались отобрать деньги и салон. Разве месть — это правильно? Кому станет от этого легче? Мне? Ничуть. Скорее, мой полный игнор — уйти, забыть, не видеть — причинит мужу гораздо больше боли».

— А я получил, я уже свое получил, Рита, остался с ребенком на руках, без матери, мне его теперь воспитывать. Неизвестно, как гипоксия отразится, может, больной будет, умственно отсталый. А Галя усвистала, как поняла, что ничего ей от меня не перепадет, — ярился муж, сжимая кулаки, весь свой гнев направляя на бросившую ребенка мать. — Поэтому я и хочу вернуть тебя, Рита, — снова посмотрел он на меня, — ты не такая. Я это понял. Ты чистая, добрая, домашняя, не повернешься ко мне спиной и не станешь вдруг змеей подколодной, как Галка. Я люблю тебя, Рит, кончай дурить и возвращайся… Мы попробуем забыть, снова всё начать, мальчонку отдадим в детдом, если его не примешь…