Измена. Я больше не буду тряпкой

— Успеешь еще, — безразлично машет рукой мама. — Ты про лекарство не забудь! Врач говорила, мне обязательно надо принимать!

— Не забуду.

Про беременность решаю сообщить в следующий раз. Так даже правильнее. Лучше пусть Глеб и Сережа первыми узнают.

— Я тебе с собой закруток дам, картошечки домашней.

— Спасибо, только как я это все дотащу, — развожу руками. — Лучше уже, когда с Глебом вместе приедем.

Я теперь в положении и тяжести могут навредить крохе.

— Тьху, так Семка в город собрался. Сейчас ему скажу, он вас с Сережкой прихватит. Проблем-то! — мама поднимается из-за стола.

Семен — это наш сосед. Очень отзывчивый мужчина. Даже моего младшего брата мама назвала в его честь.

— Отлично! Значит, еще раньше домой доберусь!

Мама уходит договариваться. А на кухню входит Максим. Его я плохо знаю. Видела всего раз.

— У нас гости. Не знал, — бубнит хрипло, вместо приветствия.

— Мы уже уезжаем, — зачем-то оправдываюсь. Мгновенно чувствую себя лишней, под взглядом серых маленьких бегающих глаз.

Не нравится он мне. Но мама свой выбор сдала. Не мне ей указывать.

— Угу, — идет к крану. Набирает стакан воды и залпом выпивает.

— Поздравляю вас. Мне мама сообщила о вашей радости.

— Угу, — берет со стола кусок селедки и отправляет его в рот. Облизывает жирные пальцы.

— Пойдем, Сережа. Надо собираться, — встаю из-за стола и забираю сына.

Не хочется находиться рядом с Максимом.

Вскоре возвращаемся мама.

— Можете ехать. Сема вас ждет. Вовремя я спохватилась, еще несколько минут и укатил бы.

Прощаюсь с мамой, братьями и сестрами. Беру пакеты с гостинцами. Максим даже и не думает помочь дотащить мне их до машины. Впрочем, именно этого я от него и ожидала. И маме, скорее всего, не помогает…

В дороге Семен весели нас сыном, рассказывает деревенские байки, забавные случай про соседей. Не замечаю, как мы оказываемся в городе.

Благодарю соседа, даже пытаюсь предложить ему деньги. Но он наотрез отказывается даже слышать о подобном.

— Папа дома? — спрашивает сын уже в подъезде.

— Нет. Он сегодня задержится. А у меня будет больше времени накрыть на стол. Праздник только начинается!

— Ты готовишь лучше всех! Бабушке до тебя далеко! — с гордостью говорит сын.

— Ой, льстец, — смеюсь.

Окрыленная, в приподнятом настроении открываю дверь квартиры. Играет музыка. Странно. Неужели Глеб смог раньше вырваться?

Сын быстро разувается, снимает курточку и бежит к себе в комнату.

Застывает на пороге.

— Мамочка, папа душит тетю! — в ужасе восклицает Сережа.

За одну секунду преодолеваю расстояние и оказываюсь рядом с сыном. Первая мысль — у меня галлюцинации. Этого просто не может быть! Только не мой Глеб! Он бы никогда!

— Он ее… Не душит, — отвечаю, сдерживая крик отчаяния.

Муж лежит сверху на какой-то дамочке, на кровати нашего сына. Супруг медленно поворачивается к нам и фокусирует заплывший взгляд.

— Серег, пошел вон, — рычит на сына. — А ты чего так рано приперлась? — шипит уже на меня.

— Ты… с ней… — и только сейчас я узнаю эту женщину. Шок. Не верю своим глазам.

Внутренности стягивает в тугой комок. Как же больно. Будто меня живьем режут.

— Машка, не мозоль глаза! На стол накрывай. У сына днюха! — говорит муж, целуя мою мачеху в шею.

— Хватит подглядывать, дорогая, — она заливается издевательским смехом.

В кармане сжимаю положительный тест на беременность. Он обжигает ладонь. Этот день должен был стать особенным, он таким и стал. Я увидела настоящее лицо своего мужа.

Глава 2

— Сереженька, иди на кухню, — говорю не своим голосом.

Сын не задает лишних вопросов. Только бросает на отца полный злости взгляд.

— Анжела, подруга… у тебя нет никого ближе меня, — шепчу, цепляясь руками за дверной косяк. — Так ты мне говорила на прошлой неделе…

Я делилась с предательницей своими переживаниями, советовалась с ней. Я очень тяжело схожусь с людьми, мало кому доверяю, а у нее как-то получилось змеей проползти мне в душу.

— Не завидуй! Спасибо скажи! После меня у тебя мужик довольный и щедрый, — заявляет с довольной ухмылкой.

Встает с постели моего сына, одергивает на себе юбку. Глеб тоже поднимается, поправляет штаны. Хорошо хоть они не обнаженные были… и сын всего не увидел… Впрочем, он у меня умный мальчик и все понял… Пусть и не с первых секунд.

А вот я не могу понять. Хочется себя ущипнуть. Проснуться.

До сих пор не верю, что Глеб мог сделать подобное! Не могу двигаться. Если перестану держаться за дверной косяк, тут же рухну.

— Ух, какой довольный, — хлопает Анжелу по пятой точке.

Они даже сейчас ведут себя естественно, как не в чем ни бывало.

— Глеб! Ты даже не попытаешься мне ничего объяснить?

Обычно ведь мужья, застигнутые врасплох, стараются выгородить себя, придумывают нелепые отмазки… Зачем мне слушать его бред? Хочется хотя бы понимать, что я не совсем ему безразлична! Что он дорожит семьей, переживает!

Я снова чувствую себя тряпкой…

Давняя боль возвращается с новой силой. Снова предательство. Я ведь верила, что смогла начать жизнь заново. Стать счастливой, похоронить прошлое.