Измена. Я больше не твоя

Охренел. Сам себе не верил. Сначала думал – ерунда, я просто маюсь дурью. Просто хочется чего-то… другого.

Чистого, невинного, непорочного.

Я ведь и не поверил сначала, не «проинтуичил». Просто вокруг давно не было ничего настоящего. Игра. Игра, чтобы получить куш. Маски, притворство, куклы.

Поэтому и решил, что вот это чудо в мокром насквозь сарафане – тоже тщательно разыгранное представление. Она ведь не могла не понимать, что стоит почти обнаженная, что там все насквозь видно? До белья и дальше? Эти острые вишенки, которые хотелось проглотить. Вообще всю её хотелось, прямо там…

И подбородок дрожащий, и взгляд потерянный, когда эта тупая овца хостес пыталась её под ливень выставить. Впрочем, почему тупая? Хостес своё дело знала. И тоже наверняка не поверила, посчитала, что девчонка играет на публику. А публика в ресторане как на подбор, с миллионными и миллиардными счетами, прожжёнными циничными взглядами. И таких вот юных, отчаянных, желающих повысить социальный статус, найти «папика», продать невинность подороже – видали.

Я тоже видал немало и не вёлся. Просто сразу обозначал рамки отношений. Я готов был платить – не проблема, но только на моих условиях.

С этой насквозь промокшей под дождём девушкой было сразу понятно – на тех условиях, к которым я привык – не будет. Да и будет ли вообще?

Она… она была… То, что она другая, я понял довольно быстро. Думал, разоблачу её притворство, а в итоге…

В итоге пропал.

Сам не мог понять, чем взяла, зацепила. Захотел разобраться.

Разобрался…

Аленький… На хрена ты пошла в этот гребанный ресторан? Нет… чёрт… на хрена я туда пошёл? На хрена я вообще все вот это творил?

Кому и что хотел доказать? Себе? Пытался доказать, что остался свободным? Что могу делать, что хочу, с кем хочу, как хочу? Зачем? Если хотелось только её, только с ней? Только в ней был смысл…

А теперь адова чёрная дыра внутри. Выжженная. Мёртвая. Жжёт проклятым холодом. Пустотой.

– Я хочу развод.

Глава 25

Развод. Как просто, да?

Взять и разорвать всё. Как будто и не было.

Самое мерзкое, что я её прекрасно понимаю.

Теперь, когда вот это все произошло, я… я не понимаю себя.

Не понимаю, что за дичь я натворил и зачем?

Я ведь отдавал себе отчёт, когда собрался жениться, насколько мы разные?

Аля, Валя, Валентина… Чудесная, чистая девочка. Воспитанная, умная, интеллигентная.

Ни разу не похожа на тех женщин, с которыми я общался в последние годы. Много лет.

Наверное, последней нормальной девушкой была… Не важно. Вспоминать о ней не хотелось совсем. Была нормальной. А что с ней в итоге сделал я? Или не только я? Набоков и сам виноват. Это он, в конце концов, бросил Крис…

Когда я увидел Волда рядом с Алей на этом вечере – крышу унесло. Я бы ему не только по морде съездил. Размазал бы. Раскатал.

Сволочь. Прекрасно знал, когда и как подойти.

Ну, больше не подойдет. Не допущу.

Чёрт… как же хреново-то. Как сложно всё! Зачем?

Захотелось в чистое нырнуть, зарыться, забыться… Влюбиться.

Не смеши себя-то, Марк! Какая любовь? Это не любовь. Это твой поганый эгоизм. Жадность. Похоть. Самые страшные грехи.

Хотел же её осквернить? Хотел.

Еще тогда в ресторане, в первые мгновения. Еще не понимая ничего о ней. Первым делом подумал – сколько предложить? Разово? Или сразу содержание? Хату, тачку, бабки. Неделя, месяц, полгода.

Я ведь даже намекал! Да почти в лоб сказал! Она не поняла!

И тоже тогда решил – играет? Ну играет же? Не может быть такой наивняк! Не в Москве начала двадцатых! Не в ресторане с Мишленовскими звездами. Не так…

Оказалось – может.

И… ведь охренел! И показалось – как будто в чистый родник окунаешься с головой. И пьешь. И вода эта такая сладкая, невероятная. Пьешь её и не можешь напиться, потому что так хорошо!

Поэтому сразу мысль при осознании – присвоить. Забрать себе. Закрыть. Спрятать.

Посадить в золотую клетку. Только моя. МОЯ!

Не дай бог хоть одна сво… потянет поганые лапы!

Да уж… а сам-то? Сам-то потянул…

Потому что такому, как я, нельзя было чистое.

Это как… как в той притче или сказке, когда могущественному колдуну дали выпить простой воды, а он умер, потому что вода растворила все яды, которые были у него внутри.

Так и во мне её чистота растворяла всё самое мерзкое. И оно наружу рвалось.

Марк, Марк… Столько красивых слов! Вместо того, чтобы сказать правду.

Она слишком хороша для тебя. А ты слишком скот для неё.

Именно так.

Что ты там пытался плести ей про то, что она чистая, невинная, я тебе надо было… Надо было в грязи изваляться. Как же без этого.

Все строил из себя такого свободного. Не зависимого ни от кого и ни от чего. А сам… Признаться себе боишься, что тупо пошёл на поводу у тех уродов, которые тебя окружают.

И не хрен врать про свободу. Никакой свободы, как оказалось, нет.

Это не свобода – решить, что ты можешь и дальше жить так, как будто тебя никто и ничто не держит, не связывает.

Свободой было бы признать, что ты можешь и хочешь оставаться верным одной женщине.

А ты не смог. Хотя и хотел.

И вот итог.

– Я хочу развод.

А если я тогда не хочу жить? Тебе плевать?