Измена. Я лучше чем она (СИ)

- Очень просто. В день развода я приеду и заберу тебя. Все. Если волнуешься об обеспечении, то смысла нет. У тебя будет все, что захочешь.

- Дело не в деньгах, Слав.

- Обычно женщины переживают, что не смогут иметь, что пожелают.

- Бред.

- Дин, прости. Я немного волнуюсь, – все же эмоции берут верх, он раздраженно дергает узел галстука. А потом мягко накрывает ладонью мою руку и понижает голос, пристально глядя на меня. – Разумеется, не только материальное обеспечение важно. Я очень хочу тебя себе. Понимаешь? Ты потрясающая. Настоящая. Я не встречал таких, как ты.

- Трофей?

- Дина, – мягкая укоризна вгоняет меня в краску. Несправедливо, я понимаю. После Давида во что угодно не поверишь, даже в искренние чувства другого человека и совсем неплохого, кстати. – Не путай меня с кем-то, я тебя очень прошу.

- Слав, я не могу ответить.

- И не надо. Я же не требую именно сейчас. Понимаю, что трудно, но прошу тебя очень-очень подумать о предложении. Тебе не нужно озвучивать почему так делаю, да? Или готова?

- Слав!

- Все, я понял, – улыбается настолько открыто и искренне, что сердце щемить начинает. – Знаешь, сколько сидим, но насмотреться на тебя нереально. Ты хотя бы на секунду воображаешь, что ты за сокровище?

Смеюсь и качаю головой. Приятно, черт побери, когда тобой восхищаются. Очень приятно.

Хмель кружит голову, хотя выпила совсем немного. Завороженный взгляд Воронова пьянит намного больше. Не настолько, чтобы забыть обо всем и броситься в омут с головой, но все же очень приятно. Не помню, чтобы кто-то мной так восторгался.

Воронов оставляет тему, почувствовав, что мне не очень комфортно рассуждать о ней. Он деликатно переводит разговор и поднимает настроение разными историями. Слава остроумен и чертовски обаятелен. Не зря на него все пялятся. И я, кстати, в том числе. Не знаю, как он умудряется тонко ощущать, умело лавирует среди серьезного и обычного, ему это с блеском удается.

Заливисто хохочу над очередной историей. Смеюсь до слез. Мокрые ресницы вынуждают отойти в дамскую комнату, где неспеша поправляю макияж. Но не успеваю достать очередную салфетку, как дверь открывается и в помещение вплывает подлая тварь Завадская.

Холодно окидываю ее взглядом, продолжаю делать свои дела. Но суке неймется. Она располагается рядом, достает блеск и размазывает по губам.

- Мы помирились с Давой, – доверительно, но с колоссальной издевкой сообщает мне через зеркало. – Он всегда ко мне возвращается. Так что… Как тебе сегодняшняя новая кухня? Моему Барскому не понравилось. Заставил сменить поданное блюдо. Пойду, – театрально вздыхает. – Помогу выбрать новое.

Я продолжаю стирать подтекшую тушь, глядя исключительно в свое отражение. Мне хочется оторвать зеркало и размозжить об голову наглой твари. Только позволить себе такого не могу. Я не слабачка, чтобы в бою отвоевывать себе мужика. Да пошли они к черту! Пусть трахаются на здоровье.

Завадская с неимоверным удовольствием наблюдает, пытается наковырять себе дозу кайфа от моего очередного поражения или чего она во мне ищет? Такой возможности я не даю. С мерзейшей улыбкой разворачиваюсь и спокойно складываю в косметичку аксессуары. Небрежно засунув под мышку клатч, нараспев тяну.

- Давай. Не подавитесь там. И еще, Завадская, сильно не ори на бедного официанта. Можешь до конца испортить свою репутации хабалистой бабы, правда… хм…присыпанной золотой пудрой. После того приема, помнишь? Когда валялась на полу мокрая? – она бледнеет и начинает трястись. – Ну тише. Что ты… Давление подлетит. В твоем возрасте может быть критично. А тебе еще ужин отрабатывать. Пока, милая. Мне пора к своему спутнику.

Машу ей лапкой и виляя задом, модельной походкой покидаю дамскую комнату. На сыплющиеся позади проклятия, лишь смеюсь. Хлопаю дверью и ныряю в сторону огромного балкона, где прячусь, чтобы пережить очередной удар.

Господи, как мне надоело.

Давид никогда от нее не отлепится. Что она такого делает, что Барского тянет снова и снова не понимаю. Что в ней? Скажите, что? Любви там нет. Симпатии тоже. Так что же?

Тупая дурная сволочная любовь, ненавижу тебя. Кто бы знал, как ненавижу убогое чувство, что ввергает не только в грязь. Оно делает тебя никем и ничем. Почему несу такое наказание? Он же деспот, он же просто ненормальный придурок. Давид самый настоящий мудак, так ПОЧЕМУ?

Как же я стараюсь избавиться от привязанности. Дикой, лютой и ненужной. Ночью просыпаюсь от снов, где мы с Давидом занимаемся сексом. Просыпаюсь и продолжаю себя уничтожать распоследними словами.

В последнее время все наладилось. Я стала меньше болеть одержимым Сатаной. Подумала, что вот оно отпустило. Даже с Вороновым позволила себе интрижку завести. И теперь Завадская все разрушила. Даже не так, не она. Просто я понимаю, что ни черта не изменится. И мечтать о несбыточном бесполезно. Я, как дура повелась на знаки, которым предала нелепое значение. Приходы в мою комнату, вопросы Давида и его просьбы. Дура!