Измена. Я не сломаюсь (СИ)

Прохожие суетились и с интересом заглядывали в машину, чтобы рассмотреть меня. Что-то советовали парню, бегая вокруг, но Костя захлопнул дверь с моей стороны и до меня, доносились только глухие неразборчивые звуки голосов. Открыв заднюю дверцу, Костя поставил на сиденье помятый короб. Сноровисто открутил у велосипеда покорёженные колёса, руль, и запихнул всё это в багажник.

Что-то сказал сочувствующим зевакам и, обойдя машину, сел на водительское место.

— Ты как? Жива? — в его голосе появились знакомые недовольные нотки.

Сейчас начнётся! Мне было настолько плохо, что я понимала, что отпор ему сейчас дать не смогу. Голова кружилась. Я прикрыла глаза и облизала пересохшие губы.

— Пить хочу.

Я попыталась расстегнуть под подбородком ремешок шлема, чтобы снять его, но руку пронзила боль, словно в неё воткнули раскалённую спицу. Не сумев сдержать стон, прижала её к груди.

— Рука? Больно? — Костя развернулся ко мне и встревоженно заглянул в моё лицо. — Потерпи немножко, сейчас в больницу поедем.

Он потянулся ко мне рукой, словно хотел прикоснуться к моему лицу. Я испуганно отпрянула в недоумении.

— Да не шарахайся ты так, я просто пристегну тебя.

И опять в его голосе послышались насмешка. Но мне уже было безразлично. Руку ломило, сухость во рту становилась невыносимой. Мне становилось всё хуже. И физически, и морально. Я тихонько стонала, нянча повреждённое запястье и мечтала, чтобы всё поскорее закончилось.

Костя пристегнул меня ремнём безопасности, помог снять шлем с головы, повертел его в руке, рассматривая вмятину и острые края разбитого пластика, неодобрительно цокнул языком и забросил его на заднее сиденье. Достал из бардачка бутылку с водой и, отвинтив с неё крышку, сунул мне в здоровую руку.

— Попей.

Дорогу до больницы я не запомнила. В голове была муть, от боли темнело в глазах. Костя всю дорогу молчал, время от времени бросал на меня беспокойные взгляды и вжимал в пол педаль газа.

А я тихонько скулила, жалея себя и свою несчастную долю.

Почему я такая растяпа? Как могла так вляпаться? О чём думала, почему была так беспечна на дороге? И что теперь будет?

Глава 27

После обезболивающего укола мне стало намного легче. Я понемногу возвращалась в мрачную и неприглядную реальность. Боль и шок отпускали, и я снова могла нормально воспринимать происходящее вокруг.

— Лёгкое сотрясение мозга и трещина лучевой кости правой руки. Ссадины и ушибы — это мелочи, до свадьбы заживёт, а вот сотрясение… Я рекомендую лечь в стационар на несколько дней. Нужно понаблюдать.

Седовласый доктор укоризненно смотрел на меня.

Ложиться в больницу я отказывалась. Слишком тяжёлыми оказались воспоминания, и всё, что связано с ней. Запах лекарств и антисептиков пробуждал тоску и чувство безнадёжности. Болезнь и смерть мамы ещё крепко сидели в моей памяти.

Выслушав рекомендации врача, я вышла из кабинета и с удивлением обнаружила сидящего на кушетке в коридоре Костю. Честно говоря, я про него ни разу не вспомнила пока меня обследовали, делали снимки, накладывали на руку лонгету и обрабатывали ссадины.

Мы смотрели друг на друга, словно увиделись в первый раз. Возможно, нас просто отпустило напряжение и появился интерес к оппоненту. Костя внимательно рассмотрел моё лицо, ссадину на скуле, скользнул взглядом по шее, груди, и остановился на руке с наложенной на неё лонгетой.

— Перелом?

— Нет. Трещина.

Диалога не получалось. Мы оба чувствовали неловкость, и заминка в разговоре становилась тягостной.

— Ладно, — первым нарушил затянувшуюся паузу Костя, — поехали, отвезу тебя домой.

Он бодро шагал по коридору, а я спешила за ним, разглядывая русоволосый затылок, широкий разворот плеч, узкую талию и крепкую задницу. Фигура у парня была что надо! Только характер подвёл. Если бы я могла сейчас, то отказалась от его предложения подвезти меня, но у него мой рабочий велосипед и терморюкзак с заказами.

Только сейчас до меня дошла мысль, что я возможно поцарапала его машину. Вот почему он возится со мной. Чтобы не сбежала! И сразу накатило разочарование. Не за моё здоровье он переживал, не за меня. За свою машину и вмятины на ней.

— Агата, ты всегда такая?

Всю дорогу от больницы он злился. Ну или мне так казалось. Отстукивал рваный ритм длинными пальцами по рулю и молчал. Спросив адрес, куда меня отвезти, больше не обращал на меня ни малейшего внимания. Словно в салоне машины, кроме него, никого не было. Я чувствовала себя пустым местом, прозрачным призраком. Не то чтобы мне особо хотелось поболтать, я, скорее, побаивалась претензий и недовольства с его стороны. Но прояснить ситуацию всё же хотелось. Сколько он запросит за ремонт? Машина явно новая и дорогая.

Я так погрузилась в свои тревожные размышления, что не сразу поняла вопрос.

— Какая такая?

— Ходячая беда.

Мне стало обидно. Я же не виновата, что всякий раз, когда он появлялся на моём горизонте, со мной что-то случалось. Падение в реку, вырванная вместе с клёпками ручка чемодана, авария эта.

Я сердито засопела, злясь на злодейку судьбу, случай и несносного парня.

— А ты? Родился таким женоненавистником или это приобретённое?