Измена. Я от тебя ухожу

Его руки путешествовали по её телу. Забрались под кофту, пробежались лаской по чувствительным местам. Надя стояла, совершенно потерянная и не понимающая, что ей делать. А когда Пьер шагнул к дивану, увлекая её за собой, отстранилась и рвано выдохнула:

- Не… надо.

Во взгляде стоящего напротив мужчины горело пламя из самой преисподней. Страсть и злость смешались воедино, делая зрачки Пьера неестественно чёрными. Такого цвета просто не бывает, когда дело касается глаз. Просто не бывает, - мелькали дурацкие мысли в голове Нади.

- Мне нет восемнадцати и я против, - прибавила она, с трудом подобрав слова.

Это не было угрозой, скорее, попыткой выторговать время, за которое удастся успокоить Пьера, а после - уехать домой. Хоть босиком, хоть без верхней одежды, лишь бы только покинуть этот «дворец».

- Надюш, - на губах Пьера зажглась лукавая улыбка.

Он снова притянул её к себе, но на этот раз осторожно и мягко. Провёл губами по щеке, остановился возле уголка Надиного рта.

- Я не сделаю ничего, чего бы ты не захотела, - пообещал, выдыхая слова с алкогольным ароматом ей в губы. - Но ты захочешь. Это же первый твой раз?

- Да…

- Он должен быть с тем, кто опытнее. Я - идеальный вариант. А потом… ты станешь моей новой музой… Для тебя будет открыт весь мир. Мы уедем в другую страну. - Снова на губах загорелся обжигающий поцелуй, который не вызвал в Наде отклика. - Тебе ведь нравится жить так, чтобы ни в чём себе не отказывать?

Вновь вспышками в памяти возникли образы мамы и Лизы. Надя закусила нижнюю губу, оттолкнув руки Пьера. Картинки того, как хорошо было в детстве, когда родители вдвоём приходили пожелать им с сестрой спокойной ночи. Как они вместе собирались утром первого января, чтобы улететь в совместный отпуск. Как мама бросалась варить бульоны и морсы, стоило только Наде приболеть. Всё это мелькало разноцветным калейдоскопом, к которому хотелось протянуть руку и молиться, чтобы он стал порталом в ту безоблачную детскую жизнь, что сейчас казалась недосягаемой. И ведь Надежда сама лишила себя этого.

- Я… ничего не хочу, - повторила она и, развернувшись, выбежала из каминной.

Ей казалось, что за ней гонится Пьер. Что он вот-вот схватит её и вновь утащит туда, где уже не станет церемониться. Что потом? Ей нужно будет проходить унизительную процедуру у врача, чтобы доказать, что всё происходило против её воли? А если всё дойдёт до новостных каналов, где её вообще выставят соблазнительницей?

Нацепив сапоги, Надежда метнулась в ту сторону, куда Пьер унёс её куртку. Обнаружив огромную гардеробную, распахнула шкаф. Мельком заметила женскую одежду - шубы, пальто с мехом, модные куртки. И когда заметила свой пуховик, сорвала его с вешалки и помчалась к выходу.

В себя пришла только когда покинула территорию особняка, даже не удосужившись закрыть за собой калитку. Куда бежать, не знала, но понимала другое - ей нужно оказаться как можно дальше от этого места.

Только когда вызвала такси, которое, слава всем святым, прибыло довольно быстро, она сообразила, что можно было просто позвонить отцу и скинуть ему точку на карте, чтобы он приехал за ней. Но что она могла ему сказать? Правду о том, что Пьер предлагал ей интим?

- Пап… это Надя. Я уже еду домой, - проговорила она в трубку, набрав номер отца. - Да, с Лией всё в порядке. Она спит. Нет, я на такси. А Пьер… остался с ней.

Закусив губу, она вздохнула и добавила:

- Я скоро буду и всё расскажу, хорошо?

Сбросив звонок, Надя уставилась в окно. Ей нужно было обдумать, что стоит говорить папе, а о чём лучше умолчать. От этого зависело ни много, ни мало, а её будущее.

Миша метался по квартире, словно загнанный зверь. Сначала злился, что Лия так с ним поступила, потом убеждал себя, что сам виноват в случившемся. И если Тоня залетела от него, а не от своего сопляка, то стоило напомнить себе, что в процессе создания нового ребёнка семьи Малининых сам Миша участвовал наравне со своей женой.

Налив себе порцию выпить, Михаил устроился на диване и принялся ждать Надю. Странно, но сегодня, когда Лия заявила, что больше не хочет его видеть, он испытал ещё и чувство облегчения. Как будто любовница уже стала обузой, возиться с которой с каждым днём становилось всё тягостнее.

- Пап… я вернулась, - сказала Надежда, когда Малинин просидел бог знает сколько времени, уставившись в одну точку.

Дочь выглядела странно - раскрасневшиеся щёки, лихорадочно блестевшие глаза. Миша нахмурился. Неужели Надя снова выпила?

- Присядь, - велел он ей, похлопав по дивану рядом с собой.

Она, не снимая одежды, прошла и устроилась возле Михаила.

- Ну? Ты чего такая взбудораженная? - спросил у дочери.

Надя сжала руки в кулаки и вдруг ошарашила:

- Я бы хотела вернуться к маме… если ты не против.

Брови Миши поползли к линии волос. Такого в его плане предусмотрено не было.

- Что случилось? - потребовал он ответа, отставляя бокал на столик.

- Ничего не случилось, - пожала Надежда плечами. - Я просто соскучилась по ней и по Малинке.

- И всё же? Что-то произошло, когда ты провожала Лию? Она дома? - спросил Малинин.

Надя помотала головой.