Измена. Я от тебя ухожу

Мне было жаль по-человечески Мишу, ведь он оставался для моих детей важным человеком. Но Малинин должен был осознавать очень важную вещь.

Он выбрал свой путь сам.

Глава 44

- Михаил Евгеньевич, неонатолог просил обсудить с вами возможность того, чтобы Лия Ивановна навестила малышку. У них большой опыт в наблюдении за такими детьми - те из них, у кого был контакт с родителями, получали гораздо больше шансов на выживание, чем младенцы, которых бросили. Знаете, даже здоровые дети иногда…

Дальше была какая-то пространная лекция о том, что к Малинину не имело никакого отношения. Потому что он буквально «подвис». Они что здесь, все с ума посходили? Неужели не видели и не понимали, что творится? Что мать этой девчонки-уродца, которая одной ногой на том свете, употребляла дурь? Что он сам не верит, что породил нечто такое, что и ребёнком-то не особо назовёшь?

- Сейчас мы стабилизировали состояние девочки. Ломку сняли, - врач посмотрел на Михаила со значением во взгляде.

Понятно - нужно будет снова заслать сюда денег, чтобы вопросы относительно того, какое дерьмо употребляла Лия, больше не задавались.

- Впереди ещё одна важная операция. Если бы вы смогли попросить Лию Ивановну побыть у дочери… Мы пытались, но она не хочет…

- Я приду к девчонке! - рявкнул Миша, начиная жалеть, что на какой-то чёрт приехал в роддом.

Ведь вполне хватило бы пары звонков в день для уточнения, как там Лия и безымянный младенец, в котором Малинин, как ни старался, не видел своего ребёнка.

- Хорошо. Спасибо.

Врач ушёл, а Михаил принялся расхаживать туда-обратно по коридору, и только белый халат развевался за его спиной, словно крылья, цвет которых ему дали авансом.

Он всё же направился к отделению для новорождённых. Сюда пускали на очень короткое время. В основном - матерей. Постоять возле стеклянных боксов, побыть рядом с теми, кого только-только произвели на свет, но кто уже столкнулся с такими трудностями, что они могли аукаться до конца дней.

Свою дочь узнал сразу. Вся в трубках, крошечная, синеватая… Только-только переведённая сюда из реанимации. И снова получившая билет в то же самое страшное место, где она будет находиться одна.

На память пришёл сон, который Малинин видел на днях. Его бабушка шла по деревне, где Миша так любил бывать в детстве, и звала кого-то. Софья. Софья. София…

Он даже посмотрел после значение имени - мудрость, наука. Да уж… Науки в появлении этого ребёнка на свет для Малинина было столько, что хоть стреляйся.

Михаил стоял, глядя на порождение их с Лией любви. Вот таким оно было - уродливым, едва дышащим на ладан. И сейчас, когда смотрел на ни в чём не повинную малышку, ему хотелось, чтобы её не стало. Чтобы она умерла, исчезла, не оставив после себя даже следа. Лии она была не нужна. Ему - тем более. Он уже знал, что вряд ли станет строить отношения с той женщиной, которая не просто ему лгала. У которой была какая-то своя жизнь, доступа к которой у Миши не имелось.

- Мне нужно сделать ДНК-тест, чтобы я мог быть вписан в свидетельство о рождении, если она выживет? - хрипло спросил он у сотрудника отделения неонатологии.

- Достаточно будет заявления, которое вы заполните с матерью ребёнка, когда станете получать документы, - ответил тот.

Малинин вдруг зацепился за то, о чём спросил секундой ранее. А что если Лия лгала ему и в этом? Что если зачала она девчонку вовсе не от него?

- Сначала ДНК-тест, - решительно сказал он и, бросив последний взгляд на стеклянный бокс, вышел.

Да, так будет правильнее - удостовериться в том, что ребёнок от него, а потом уже решать - писать отказную вместе с Лией, которая наверняка так и поступит, или же взвалить на себя тот крест, нести который ему будет вряд ли по силам.

Через два дня выписывали Лию. В общем она пробыла в роддоме две недели и за это время ни разу не видела их дочь. Об этом Михаил узнавал от врачей - появляться у Штерн в палате ему не хотелось от слова совсем.

Однако вот так бегать до конца своих дней от того, во что он сам и ввязался, было глупо. Малинин уже понял, что сейчас вся его жизнь лежит под откосом. Надя уехала, но он был этому только рад. Все планы на жизнь, которые строил с Лией, разрушены. Может, и к лучшему, что Тоня не хотела с ним разводиться?

- Ты так и не посмотришь на дочь? - спросил он с порога, заходя в палату к Лие в день её выписки.

Она вздрогнула и вцепилась в сумку, стоящую на постели. Повернула к Михаилу голову, окинула невидящим взглядом.

- Я написала отказ от неё. Думала, тебе уже сообщили, - пожала Штерн плечами.

Захотелось подойти к ней и встряхнуть - как сделал в тот момент, когда увидел, как Лия нюхает. Но он знал - это ни к чему не приведёт.

- Пока не сообщили. И я хочу забрать Софию. Сделал ДНК-тест, она моя.

Штерн застыла, её губы приоткрылись и изо рта вырвался смешок.

- А ты сомневался в том, что это не так? - уточнила она.

- После того, что увидел в ванной, сомневался, - ответил Миша.